особенно если удачно запустить им противнику в голову. Непонятно, зачем оно нужно, только мешать будет внутри и без того тесной кабины. От ворон отстреливаться? Так нет здесь ворон, Дима по крайней мере не видел до сих пор ни одной. Может, бросить где- нибудь украдкой?
– Надевай.
Нет, бросить, видимо, не получится. Повозившись с хитрой застежкой, Дима пристроил кобуру на левом боку, чуть подтянул ремень, чтобы не болталась. Неудобно, но придется терпеть.
– Удачи!
– Спасибо!
Двигатель уже прогрет, и, пристегнувшись, Дима посмотрел на замерший справа аэроплан ведущего, ожидая сигнала к взлету. Эрик поднял руку, сделал несколько круговых движений указательным пальцем, показывая на языке жестов: «набираем высоту по спирали», затем махнул открытой ладонью: «взлетаем». Ну, поехали.
Рев моторов, короткий разбег, и три аэроплана с черными ромбами на крыльях поднялись в безоблачное небо. Ветра сегодня почти нет, потому набор высоты происходит спокойно, машину не швыряет, никуда не тянет и не водит, всегда бы так. Дима даже бросил ненадолго ручку управления, корректируя вентилем давление газовой смеси: самолет продолжал лететь сам, только слишком задрал капот, однако этот момент удалось быстро скорректировать рычагом управления двигателем. Пусть понемногу набирает высоту, но не валится на хвост, иначе есть риск потерять скорость. Жаль, конечно, что тут напрочь отсутствуют триммеры, позволяющие на какое-то время зафиксировать рули и стабилизатор в нужном положении, это заметно облегчило бы работу пилота. Надо будет при случае подбросить идейку местным конструкторам – коллеги по цеху потом спасибо скажут.
Тем временем аэроплан набрал полтысячи метров или тысячу маркий, если по-местному, и Эрик вновь поднял руку, приказав ведомым сохранять эту высоту. Он идет впереди на расстоянии около тридцати метров, аэроплан виден в мельчайших деталях – мерцает призрачным диском винт, полощется на ветру закрепленный на верхнем крыле красный вымпел. Алекс с голубым вымпелом летит чуть левее и сзади. А вот солнце висит над горизонтом по правую руку, нужно это учитывать, когда придется маневрировать: восходящее солнце – оно самое злое, слепящее.
Между тем сурганские войска и впрямь начали наступление на вражеские позиции: выглянув из кабины, Дима увидел под изрядно мешающим обзору крылом медленно ползущие по степи черные коробки танков и неровные цепи пехотинцев, устремившихся короткими перебежками в атаку. Артиллерия перенесла огонь в глубь аламейских укреплений: глухой треск разрывов доносился сейчас со стороны самой дальней линии траншей, практически от границы города.
А вот и старые знакомые! Со стороны Ахтыбаха в тыл врагу гордо и величаво заходили два сурганских цеппелина – их выкрашенные темно-серой краской борта блестели в солнечных лучах, как чешуя хищной рыбы. Дима присмотрелся: один из них – тот самый, что двигался в авангарде, – оказался «Фальтсхеттельмарком», он сразу узнал этот летательный аппарат по характерному расположению гондолы и хвостового оперения. Починили все-таки, значит. Наземные пулеметные расчеты сейчас оказались придавлены интенсивным артиллерийским огнем, а потому не доставляли дирижаблям чрезмерных хлопот: безнаказанно подплыв к аламейским оборонительным сооружениям, «Фальтсхеттельмарк» начал сбрасывать бомбы прямо на головы засевших в окопах солдат. Загремели взрывы, взметнулись вверх вывернутые из земли бревна и куски досок, которыми были укреплены стенки траншей. В момент приближения второго цеппелина аламейцы все-таки открыли беглый зенитный огонь из винтовок, к ним вскоре присоединился один пулемет, но серьезного ущерба атакующим это вроде бы не причинило.
Увлекшись созерцанием развернувшейся перед ним батальной картины, Дима едва не проглядел взметнувшуюся в небо красную сигнальную ракету, выпущенную с аэроплана Эрика и предупреждавшую ведомых о приближении противника. Долго вертеть головой не пришлось: аламейские истребители появились в воздухе одновременно с двух сторон и сразу же атаковали цеппелины, обстреляв из пулеметов «Фальтсхеттельмарк». Тот ответил беглым огнем с орудийной палубы, но вскоре стало очевидно, что аэронавты заметно стеснены ограниченными секторами ведения огня, и без помощи со стороны с этой напастью им не справиться.
Дима насчитал в небе четыре аламейских биплана, а значит, у врага было численное преимущество. Выполнив разворот, он направил «этажерку» навстречу удаляющимся самолетам противника, стараясь идти выше дирижаблей, чтобы не попасть под ведущийся с них огонь. Два других «Хорнера» тоже покинули строй, Дима видел, как пилоты оглядываются по сторонам, подыскивая себе цели.
Один из четырех аламейских аэропланов он заприметил, когда тот, выпустив по «Фальтсхеттельмарку» длинную очередь, резко спикировал вниз и, пролетев пару сотен метров над самой землей, вновь перешел в набор высоты, явно планируя выполнить повторный заход. Вот этой возможности Дима решил ему не давать.
Он направил свой «Хорнер» прямо на врага сверху, воспользовавшись имеющимся у него преимуществом запаса высоты.
