– Здьесь, в степи? Вдали от жельезной дороги?
Алекс молча поднес к глазам бинокль. Вблизи железяка уже не выглядела такой старой: скорее, она побывала в очень сильном пожаре. То, что он поначалу принял за ржавчину, на самом деле оказалось сажей и копотью. Непонятный объект и впрямь походил на изрядно помятую трубу диаметром метра в два, торчавшую из земли под небольшим углом. Вокруг виднелась широкая проплешина горелой травы и спекшейся от небывалого жара почвы, а чуть поодаль угадывалась воронка с осыпавшимися краями, судя по всему, довольно глубокая.
Путь до обгоревшей возвышенности они преодолели за двадцать минут.
– Странная штуковина, – сказал Ромка, зачарованно разглядывая открывшийся его взгляду пейзаж. – Вроде бы и не из цельного металлического листа сделана. По бокам видны заклепки.
Захрустев подошвами по пригоревшей земле, Алекс взбежал на пригорок, подошел к удивительному цилиндру вплотную и постучал ладонью по его стенке. Изнутри раздался глухой металлический гул. Тут же стало понятно, почему эта штуковина попросту не могла быть ржавой: ее изготовили не из стали, а из алюминия или легкого алюминиевого сплава, листы которого плотно соединили между собой, сварили, а потом для надежности еще и склепали вдоль швов. Цилиндр оказался не полым: торчащий в небо сильно покореженный торец когда-то имел не то крышку, не то толстую заглушку с широким отверстием, сужавшимся вглубь в форме чаши. Оттуда же торчало с десяток трубок поменьше, частично спекшихся из-за высокой температуры в неопрятную пупырчатую массу. Возле странной цистерны были в беспорядке разбросаны мелкие металлические обломки, но и они оказались повреждены огнем, из-за чего утратили свою первоначальную форму – определить их внешний вид и назначение попросту не представлялось возможным. Пахло здесь тоже своеобразно: гарью и какой-то химией.
Алекс несколько раз обошел вокруг этой удивительной конструкции, заглянул в воронку, возле которой торчала труба, и снова постучал по ее борту, основательно перемазавшись в копоти. А потом, поднимая башмаками легкие облачка золы, спустился вниз.
– Похоже, мы нашли какой-то удивьительный артефакт древней цивильизации, – сказала Эйжел.
– Навряд ли, – с ходу разрушил ее романтические предположения Алекс. – Там сбоку выбито несколько надписей. И все на сурганском.
– Тогда что это? – поинтересовалась девушка.
– Ракета.
Наступила тишина, нарушаемая лишь тихим свистом ветра в обгорелом металле, – все оторопело уставились на Алекса. Все, как он вовремя успел заметить, кроме полковника Зайцева.
– Ракета? – изумленно переспросил Ромка. Он подумал, что из-за частичной глухоты ослышался. Правда, приглядевшись, он пришел к выводу, что Поганый, возможно, прав: горелая труба имела все-таки не правильную цилиндрическую, а скорее веретенообразную форму. Просто из-за сильной деформации определить ее реальные контуры оказалось не так-то просто.
– Она самая. Причем лежит тут недавно, от силы пару месяцев.
– Сурганская ракьета? – недоверчиво протянула Эйжел. – Немыслимо!
– Отчего же, – вступил в разговор полковник, – твердотопливная ракета конструктивно не очень сложна. Китайцы вон научились строить пороховые реактивные снаряды и применять их в качестве оружия еще в тринадцатом веке, если не раньше. Они ими по монголам стреляли. Для тех, кто не с Маранга, поясняю: это было очень давно. Другое дело – системы наведения и управления. Вот где сложность. Даже немцы в их «Фау-2» использовали электронику, а в Центруме с электроникой напряженка.
– Есть там система управления, причем весьма оригинальная, – отозвался с ухмылкой Алекс, одновременно пытаясь оттереть с лица сажу рукавом. – На краю ямы головная часть валяется. Сильно разрушенная, но кое-что разглядеть можно.
Не сговариваясь, они поднялись по черному выжженному склону и приблизились к самому краю круглой впадины. Воронка и впрямь оказалось глубокой, не менее десятка метров, а то и чуть больше. А на ее склоне, как и предсказывал Алекс, лежал еще один большой металлический фрагмент, вероятно, оторвавшийся от центральной части в момент падения. Судя по всему, самый верхний отсек, в котором и был сосредоточен боевой заряд, по инерции отлетел чуть вперед и взорвался, образовав эту самую воронку и заодно устроив пожар. Удивительно, что от самой ракеты хоть что-то осталось: наверное, носовая часть перед взрывом слишком глубоко зарылась в грунт, войдя в него под неправильным углом.
Стараясь не свалиться во впадину, Ромка заглянул в обрамленную алюминиевыми лохмотьями дыру, зиявшую в боковине обломка. Изнутри повеяло копотью, горелой резиной и чем-то еще неприятным, зловещим. Этот запах был ему смутно знаком. Чуть наклонив голову, он присмотрелся получше… и отшатнулся. Там среди мешанины выгоревших дотла механизмов и пучков полурасплавившихся медных трубок на небольшом ложементе покоился маленький обугленный скелет. Его можно было бы даже
