Стражники либо ловили конский топот, либо еще не заступили на службу. Так что через ворота в Нижний город мы прошли беспрепятственно.
Идея спрятаться и переждать суету у той самой случайной знакомой – дородной и добросердечной горожанки, возникла как-то сразу. Будто посоветовал кто… Может, потому что других вариантов не имелось.
Несмотря на поднятый людьми Черноты шум, Кызы-Кермен большей частью безмятежно спал. Что, впрочем, и неудивительно для портового города. Здесь редкая ночь обходится без небольшой заварушки, устроенной остервеневшими или заскучавшими гребцами. Зависимо от того против течения шел байдак или спускался к морю. Так что вскакивать на каждый вопль – никакого здоровья не хватит. Не бьют в пожарную рынду, из пушек не палят – значит, ничего серьезного не случилось. Подождет до утра… Тем более все равно с петухами вставать. А летом эти аспиды ни свет ни заря горло драть начинают.
Спрашивать дорогу было не у кого, так что шли наобум… Вернее – руководствуясь интуицией Олеси. Сказавшей, что шорник просто обязан жить недалече от кожемяк. Не понял логики, почему кожу нельзя закупить и перевезти хоть на другой конец города, но спорить не стал. У девушки хоть какая-то идея была, я же просто терялся в догадках. Да и найти район компактного проживания кожевников проще, чем искать отдельно взятого мастера. Хотя бы по ни с чем не сравнимому кислому запаху, исходящему из чанов, в которых вымачивают шкуры перед выделкой.
С домом было бы не так легко, но тут помогло то самое несчастье, без которого счастье не справляется. Мы лишь в ближайшую улочку свернули, как были остановлены грозным окриком:
– Эй, вы, двое! Кто такие?! Чего ночью шастаете?!
Приплыли. Стража. И бежать поздно. Они позади, а впереди, как оказалось, тупик.
– Вечер добрый, – я снял шапку и отвесил учтивый поклон. – Извините, люди добрые… Сами мы не местные… Пришли в город поздно… уже в потемках… вот и заблудились. Не подскажете, где дом Пахома Длинного найти?
– Долгого…
– Ой, точно… Долгого. Шорник он… Ее матери двоюродный брат… – нарочно выдал, что Олеся девушка. Поскольку среди объявленных в розыск преступников девиц не было. Ведь Чернота не знал об этом.
– Ее? – стражники слегка удивились. – Чего ж она у тебя хлопцем одета?
– Дорога дальняя… Из Умани мы… А шаровары в пути сподручнее юбки… Меньше внимания привлекают.
Трое стражников подошли ближе. Мужики серьезные, не юноши. Смотрят насмешливо, но цепко.
– Может, и так… Только что ж вы с пустыми руками в такую даль? Разве так в гости к родичам ходят?
– Погорельцы мы, дядечка… – втиснулась в разговор Олеся. – Степняки наше село сожгли… Только я да Петрусь уцелели… У него все погибли. А я о дяде Пахоме вспомнила. Вот и пошли сюда… Куда ж деваться? Пепелище одно да кладбище…
Стражники переглянулись. Хмуро… Такие истории в этих краях и в это время не были в диковинку. Но полной веры к нам все еще не имели.
– А как же вам самим уцелеть посчастливилось? Уж кого-кого, а молодых парней и пригожих девок людоловы не отпускают.
– Не было нас в селе… – объяснил я. Потом помялся немного, словно подыскивал причину повесомее, и неуверенно закончил: – За грибами ходили…
– Небось, еще с вечера… – коротко хохотнул один из стражников. Потом вспомнил, что с сиротами дело имеет, и объяснил: – Я к тому, что степняки обычно перед рассветом набег делают. И если вас в селе не было, то…
– Ну, чего пристал к молодятам… – пихнул его в бок второй, рыжебородый. – Себя в те годы вспомни. Сколько рассветов с Настенькой, супружницей своей, в поле встретил, прежде чем вас в церкви окрутили? Пойдемте, горемыки, покажем, где Пахом обитает… Но если он вас не признает… не обижайтесь – заночуете в караулке.
– Признает, как не признать… – уверенно ответила Олеся. – В прошлом году к нам на Рождество вместе с женой приезжал. Ох, и большущая тетка…
Девушка театрально потянула голосом «большущая» и, для наглядности, растопырила во всю ширь руки.
– Теперь точно вижу, что с Лукерьей вы знакомы, – добродушно рассмеялся третий. – Вы вот что, хлопцы, топайте до рынка и обратно сами. Не дай бог, десятнику взбредет в голову, дозор проверить. А я сам их отведу. Лукерья ж мне тоже не чужая. Авось, за новых родичей магарыч возьму… На всех…
Такой подход к делу устроил всех, и пара стражников потопала дальше, а третий – повел нас в другую сторону улицы.
– Касьяном меня кличут… – представился мимоходом. – Останетесь у Пахома, свидимся еще. И совет мой вам… сироты. В Кызы- Кермене рабочих рук не хватает. Так что, если шорник будет вас к себе в наймиты звать, только за крышу и еду не соглашайтесь…
