Вуаль немного качнулась от воздуха, который выдохнула девушка. Из-за этого обнажилась часть щеки, покрытая мелкими веснушками.
Заметив это, Даррий наконец стал припоминать, как выглядит наследница Артэденийская. Рыжая и конопатая. Собственно, в такой внешности не было ничего удивительного – половина жителей ее королевства была с таким цветом волос и кожи. Можно сказать, национальное отличие.
Но принцу подобная «изюминка» в чужой внешности была не по нраву. Он считал это скорее недостатком, чем украшением девушки. Однако разговор продолжил:
– Быть может, десерт невкусен?
Сидевшая прямо принцесса развернулась вполоборота к вопрошающему.
– Все прекрасно, Ваше Высочество. Просто я всегда, как правило, немногословна.
– Вы вообще очень интересная личность, – заметила королева. – Ваше лицо с рождения спрятано под вуалью, но при этом, если необходимо, вы его показываете. Поделитесь секретом, чем обусловлена подобная таинственность?
Принцесса пожала плечами. Этот вопрос ей задавали не впервые, и ответ показался присутствующим заученным.
– Семейный обычай, – коротко и уклончиво пояснила она.
– Но ведь, насколько помню, ваш отец прямой потомок Артаксара, – продолжала любопытствовать Ризелла. – И подобных обычаев в столь древнем роду никогда не наблюдалось. Или этот странный обряд пришел от матери?
– Именно так, – подтвердила принцесса, не вдаваясь в подробности. Судя по интонациям, углубляться в тему ей не хотелось, но Ризелла явно не собиралась отставать, не получив всех ответов.
– Ох, любезнейшая, – мило проворковала она. – Признаться, я запамятовала… А из какого рода ваша мать?
Королева казалась воплощением самой вежливости, вот только выросшую в круговерти дворцовых интриг принцессу этими ангельскими глазками было не обмануть.
– Моя мать простолюдинка, – гордо заявила она. – Отец вышвырнул всех знатных невест из дворца и выбрал в жены честную и верную девушку из крестьян. Она прислуживала горничной у одной из фрейлин его матери.
Гримасу брезгливости на своих лицах подавили почти все присутствующие. Да, выбирать в жены простолюдинок было разрешено, но дворяне все же предпочитали придерживаться принятых правил.
А вот на лице королевы не дрогнул ни один мускул, она продолжала свой ненавязчивый допрос:
– Наверное, ваша мать была невероятной красавицей, если королю удалось рассмотреть ее среди сотен слуг?
– Да, моя мать красива, – еще более гордо заявила принцесса. – Но в то время она ходила в такой же, как и моя, вуали. Этот обычай соблюдался веками в селении, где выросла моя мать. Мужчина должен полюбить в женщине не симпатичную внешность, а душу. Ибо красивым телом после брака можно насытиться через несколько дней, а близкая душа и истинные чувства – на всю жизнь.
Подобное заявление звучало крайне забавно, особенно учитывая, где именно сейчас находилась принцесса. На смотринах у принца. Где каждая мечтала получить от Его Высочества брачный конверт. Но вот королева, услышав подобные слова от наследницы Артэденийской, все же озадачилась, решив уточнить:
– Но ведь у вас, Диана, ситуация несколько иная, – назвала принцессу по имени королева. – Вы – лицо государства, и от вашего выбора будет зависеть судьба народа. Неужели вы тоже собираетесь выйти замуж исключительно по любви?
– Было бы неплохо, – твердо ответила принцесса и несколько кровожадно вонзила десертную ложечку в пирожное.
– А если вам подарит конверт тот, кто вам не люб? – не успокаивалась и наседала Ризелла.
Лицо под вуалью исказилось гримасой, вот только этого никто так и не увидел. Конечно, принцесса подозревала, что именно за нее Даррия хотят сосватать, вот только подобное несколько расходилось с ее собственными планами. Это на людях она тщательно поддерживала общую истерию и погоню за сердцем наследника, на деле же… Принцесса специально поменялась местами с маркизой и графиней – ей подобная близость к Даррию и даром не нужна, а им могло и повезти.
– Все зависит от подарившего конверт, – в очередной раз уклонилась от каверзного вопроса принцесса и торопливо заела его очередной ложечкой десерта.
Кусочек лакомства попал не в то горло, и принцесса закашлялась. Нездоровый хрип вырвался из девичьего горла. Кто-то из дворянок даже, нарушив правила приличия, постучал бедняжке по спинке. С горем пополам придя в себя, принцесса вежливо извинилась и попросила разрешения покинуть зал.
– Ваше Величество, – обратилась она к королю, – могу ли я ненадолго покинуть вас?
– Разумеется, – согласился Викториан, ведь препятствий не выпускать девушку он не видел.
