Такого уж точно не видел еще никто на свете.
Собравшись в кучку, они жались друг к другу, словно дети, ждущие, когда им скажут, что делать дальше.
«Где же Конрада черт носит?» – уже не в первый раз подумала Уивер. Капитан был самым дельным человеком из всех собравшихся, и от нее не укрылось то, как он изменился после падения вертолета. Он тихо, без затей, принял командование на себя. К тому же с ним – опять-таки единственным из собравшихся – ей было спокойно. Да, ощущать то же самое в компании человека, обученного убивать, было непривычно, но собственной интуиции она вполне доверяла.
Сливко, едва успев выбраться из машины, начал возню с портативной рацией – проверил батареи, поиграл с настройками, включил и с тех пор напряженно вслушивался в треск помех. Уивер еще полчаса назад могла бы сказать, что рации хана.
– Всем, всем! Кто в воздухе, ответьте! Повторяю…
– Сбиты все, – сказал появившийся из-за деревьев Конрад. Переводя дух, он обменялся взглядами с поднявшейся на ноги Уивер. – Все до одного.
Кивнув Бруксу, Нивсу и Сан, он окинул оценивающим взглядом принесенное ими оборудование. Уивер чувствовала, что в нем опять что-то изменилось, но не могла понять, что. За время его отсутствия с ним явно что-то произошло, но об этом можно было спросить и позже.
Все молча ждали продолжения. Конрад был не из тех, чьи слова остаются без внимания.
– Так, слушайте меня. Мы в южной части острова. Он значительно больше, чем мы полагали. В паре километров отсюда – река. Она выведет нас к центру острова, оттуда выйдем на северное побережье.
Сливко, слушавший Конрада разинув рот, оглядел остальных.
– Вот так просто? – проговорил он. – Не посоветовавшись, не…
Но Конрад уже шагнул к Бруксу и Сан.
– Теперь вы двое, – сказал он. – Что это за существо? Что вам известно?
До сих пор, с самого момента своего появления, Нивс стоял столбом, уставившись неподвижным взглядом куда-то поверх голов. Уивер решила, что он никак не оправится от шока, и понимала, насколько глубоким может оказаться его потрясение, а потому очень удивилась, услышав наконец его голос.
– Я… я ведь совсем недавно сидел у себя, за столом… – заговорил он. – А на столе – фото жены, детей… Точилка для карандашей такая забавная… И скрепки. Я их иногда цеплял одну к другой, пока не…
– Вы в порядке? – спросил Конрад Уивер.
– Да, – ответила она. – Но все это… Я никогда…
– Я тоже. И более того. Я только что столкнулся со змеей, – сообщил Конрад. – Пятидесяти футов в длину, а то и больше. Этот остров не похож ни на одно из мест, которые кто-либо из нас видел прежде. Сначала горилла, потом змея – значит, подобных зверей здесь еще немало. И любой из них без разговоров прикончит нас. Или сожрет. Или и то и другое.
Глаза Уивер медленно расширились.
– Похоже, ваши подозрения подтверждаются, – добавил Конрад.
– Причем – самые худшие.
– Что ж, сидя дома, много не наснимаешь, не так ли?
– Деньги, которые вам заплатили… – ответила она. – Надеюсь, их действительно много. И что вы стоите этих денег.
Глава тринадцатая
Ранда порезал палец и кроме этого пореза не замечал вокруг ничего. Порез был неглубок и формой напоминал что-то наподобие знака вопроса – один конец был загнут, другой тянулся прямо и ровно. Знак вопроса. Или крюк. Или, возможно, коса… Кожа была не разодрана, а аккуратно рассечена – по всей вероятности, осколком стекла. Он и не почувствовал ничего, пока не заметил кровь, капавшую на носок ботинка. Этот порез оказался единственной травмой, полученной при падении. Как странно, что такая мелочь настолько приковала к себе внимание… Но в данный момент в крохотной ранке умещался весь его мир. Раздвинуть его границы, заглянуть за горизонт, вспомнить о том, что произошло, подумать о том, что произойдет дальше, – все это означало распахнуть дверь в бездну безумия.
«Я уже распахнул эту дверь, – подумал он, – в тот миг, когда понял, что мы…»
Да, он достиг того, к чему стремился. Он отдал этому всю жизнь. Его детские годы были сплошной чередой обид и издевательств. В отрочестве, пока его сверстники увлекались спортом или выбирали профессии на будущее, он, стеснительный и замкнутый, не видел в жизни ничего, кроме книг. Ну, а пору зрелости провел в неустанном поиске. Он знал, что непременно найдет то, что приведет его к славе, к триумфу, позволяя остаться самим собой. И вот, в день гибели «Лоутона»…
