– И вы действительно хотите командовать? – с досадой спросила Уивер.
Нивс метнул в ее сторону свирепый взгляд, но тут же опустил глаза в землю и отрицательно покачал головой.
– Тогда идем.
Конрад, не оглядываясь, пошел вперед: время не ждало. Прислушавшись на ходу, он сосчитал шаги за спиной. За ним следовали все.
Казалось, этот парень из «Ландсата» вот-вот обмочится. Вроде бы его звали Стивом, но Паккард мог и перепутать. Для него все эти гражданские были на одно лицо. Они сидели вокруг, бинтовали раны, некоторые покачивали головами как заведенные, и каждый из них оставался наедине с наступившей бедой – даже сидевшие совсем рядом друг с другом. Среди них не было взаимной поддержки, не было товарищества.
Вот оставшиеся в живых люди Паккарда – те занимались делом. Вытащили из уничтоженных вертолетов все боеприпасы, какие смогли, собрали все оружие и теперь проверяли его исправность. Двое тем временем стояли в карауле, пристально всматриваясь и вслушиваясь в заросли вокруг каменистого косогора, где был устроен привал.
Они старались стряхнуть с себя прошлое, но ужасные воспоминания были еще слишком свежи…
Паккард отчетливо чуял в запахе гари знакомые нотки. Сквозь заросли до сих пор плыл дым горящих машин, а острый дух жареного мяса был знаком полковнику слишком хорошо. Судя по выражениям лиц его ребят, они тоже чуяли, чем пахнет. Там, в джунглях, жарились в пламени тела их погибших товарищей. А Ранда с ландсатовскими настолько зациклились на своих крохотных личных несчастьях, что не замечали ничего.
– Их нет… – повторял тот, кого вроде бы звали Стивом. Сидя на поджатых под себя пятках, он медленно раскачивался взад- вперед в такт собственным словам. – Их больше нет…
– Что будем делать, сэр? – спросил Миллс, подойдя поближе, чтобы их разговора никто не слышал. Лицо его было сплошь иссечено осколками стекла, но он, казалось, не замечал этого. – Как мы, черт возьми, будем выбираться отсюда?
– Никак, – ответил Паккард. – Никак, пока не отыщем всех своих до единого. На юге, у «Си Стэллиона», находится Чепмен. Пойдем туда, а по дороге соберем остальных.
– А как быть с этой зверюгой в джунглях, сэр? И что насчет гражданских? – спросил Миллс, кивнув в сторону Ранды и нытика- Стива из «Ландсата».
– Что есть «гражданский», Миллс? – повысив голос, чтобы слышали все, спросил в ответ Паккард.
Все повернулись к нему. Ранда уставился на полковника, словно в страхе перед тем, что тот сейчас скажет или сделает.
– Э-э… сэр? – озадаченно переспросил Миллс.
– Гражданский есть человек без оружия. – Паккард кивнул одному из солдат, охранявших груду уцелевшего оружия. – Раздай, боец. Всем, кроме этого! – Полковник указал подбородком на Ранду. – Он уже достаточно натворил дел.
Ландсатовцы неуверенно приняли розданное оружие. Судя по выражениям их лиц, никому из них прежде не приходилось стрелять или хотя бы держать в руках ствол. Будь у Паккарда время, он не упустил бы возможности устроить им хотя бы краткий курс стрелковой подготовки. Но времени не было. На кону жизни – как его людей, так и этих штатских. Придется им учиться на горьком опыте.
– А разве никто не покажет, как из него… – заговорил Стив, держа выданный ему пистолет так, словно ему сунули в руки раскаленный камень, но, видя, что на него никто не обращает внимания, умолк. На лице его отразилась такая отчаянная безнадежность, что Паккарду внезапно стало жаль его. Впрочем, всего лишь на миг.
Взобравшись на большой замшелый валун, полковник повернулся к собравшимся. Даже обладая самым буйным воображением, его воинство невозможно было счесть боеспособным, но это было все, чем он располагал. Однако военная служба научила полковника обходиться тем, что имеется в наличии, и Паккард был готов к этому. Ничего, не в первый раз. Главное, с ним его люди, его солдаты, его семья, и это – настоящие бойцы.
Все остальные – приманка.
– Внимание! – скомандовал полковник. – Слушайте меня. Эта образина уничтожила наши машины и убила множество наших товарищей и братьев. Но, начиная от первого заостренного камня и первого копья и вплоть до эпохи напалма и не знающего пощады станкового M-60[37], миром и всеми его обитателями повелевает человек – то есть мы, а до нас – наши отцы и деды. Кем бы ни было это существо, оно – всего лишь животное, а мы – люди. И наши стальные посохи, химические молнии и кара небесная пятидесятого калибра[38] прикончат любого, кто осмелится пойти против нас, и отправят его душу – или что там у него вместо души – прямиком в пекло. Понятно? – Окинув взглядом обращенные к нему лица, Паккард предпочел не замечать ничего, кроме почтительного согласия. – Тогда собраться, встряхнуться –
