– Что ж, перейдем к пятилетней игре, – кивнула Терпение. – Вы готовы?
– Похоже, я снова обрел боевой дух, – заявил Локк. – Надоело кровать пролеживать. Так что смело приступайте к перечислению законов, которые нужно нарушить.
– Жан, может быть, выпьете чаю? – предложила Терпение.
– Нет уж, благодарствую, – поморщился он. – Чай на завтрак? Бр-р! А вот от красного вина я не откажусь. Велите принести ядреного пойла, чтобы до самых печенок пробрало, – оно в самый раз будет, под него дерзкие замыслы сами собой придумываются.
– Будет вам вино.
– Итак, наша задача – помочь той партии, которую поддерживаете вы, Хладнокровие, Корабел и прочие возвышенные личности, помогающие паинькам и убивающие только бедокуров. А остальные пятиколечники? Они за кого?
– Умеренность и Предусмотрительность болеют за вас. Предвидение, как и следовало ожидать, надеется, что вы случайно оскользнетесь и шею себе сломаете.
– Ага, значит, Предвидение, Сокольник и их сторонники – это наши соперники? – уточнил Локк. – То есть две враждующие партии – и больше никого? Никаких там отколовшихся, вольнодумцев, инакомыслящих и прочих бунтовщиков?
– Увы, существующих разногласий хватило всего на две партии. Впрочем, нам больше и не нужно.
Дверь тихонько отворилась. Хладнокровие внес в каюту поднос с откупоренной бутылкой красного вина, стаканами и чайной чашкой архидонны, опустил его на стол, вручил Терпению два свитка и бесшумно удалился.
Терпение взяла чашку в руки; что-то зашипело, забулькало, над чашкой поднялся пар. Жан наполнил вином два стакана, поставил один перед Локком и отхлебнул из своего. Едкая жидкость вкусом напоминала содержимое дубильного чана.
– О, чисто адское зелье, – довольно вздохнул Жан. – В самый раз будет.
– Им запасались не для питья, а чтобы пиратов отпугивать, – улыбнулась Терпение.
– Вот-вот, запашок для этого самый что ни на есть подходящий, – заметил Локк, разбавляя вино водой из кувшина.
– Ваши верительные грамоты, – объявила Терпение, подтолкнув свитки по столешнице к Локку и Жану.
Жан взял свиток, сломал печать и расправил туго свернутые листы, первым из которых оказалась лашенская проездная грамота.
– На имя… Таврина Калласа! – поморщился он.
– Старый знакомый, – улыбнулась Терпение.
Проездная грамота свидетельствовала о том, что путешественник – человек состоятельный, а не простой бродяжка. Далее в свитке обнаружился заемный вексель на сумму три тысячи картенских дукатов, выданный банкирским домом Тиволи. Похоже, для того, чтобы воспользоваться деньгами, Жану волей-неволей придется снова стать Таврином Калласом.
– Да ладно тебе, Жан, – вздохнул Локк. – Я вот вообще заделался Себастьяном Лазари, фиг поймешь, кто такой.
– Простите великодушно, я не предполагала, что выбор фальшивых личин для вас так важен, – сказала Терпение. – Счета и все остальное мы подготовили загодя, еще до того, как вас из Лашена увезли.
– Все в полном порядке, – заверил ее Локк. – Для начала и этого хватит, но, надеюсь, вы понимаете, что вашу корову нам еще доить и доить. Надеюсь, молока у нее достаточно.
– Повторяю: это всего лишь деньги на первоначальные расходы. В банкирском доме Тиволи вас ждет партийная казна – сто тысяч дукатов. Такой же суммой располагают и ваши соперники. На взятки этого с лихвой хватает, но одними деньгами победы на выборах не добиться. Так что извольте плутовать, ловчить и исхитряться.
– А кое-что из этих денег на черный день отложить можно? – спросил Локк.
– Настоятельно рекомендую потратить их все, до последнего медяка, на нужды предвыборной кампании, – ответила Терпение. – Как только объявят результаты выборов, все оставшиеся деньги исчезнут, словно по волшебству. Надеюсь, вы понимаете…
– Да уж, яснее ясного, – буркнул Локк.
– А как вообще эти выборы устроены? Ну если в самых общих чертах? – полюбопытствовал Жан.
– Сам город разделен на четырнадцать округов, еще пять – предместья. В Консель избирают девятнадцать советников. Для этого обе партии выдвигают по одному кандидату от каждого округа и вдобавок назначают их заместителей – на случай если выяснится, что основной кандидат замешан в каком-нибудь скандале. Между прочим, это происходит с завидной частотой.
– Да что вы говорите! – притворно удивился Локк. – А в чем заключается разница между этими партиями?
– Картенцы разделены на два лагеря. Партия Глубинных Корней представляет интересы родовитых и знатных семейств города. Разумеется, титулов их в свое время лишили, но деньги и связи они сохранили. Партия Черного Ириса выступает на стороне
