будут вишневые полы, приглушенное освещение и темные стены, увешанные отвратительными белыми занавесками, – понимаете, о чем я?
«Ты велел не давать никакой информации, пока не поступит прямой запрос», – ответила Надя.
«Беру свои слова обратно», – сердито подумал Ватт.
Ребекка несколько раз провела пальцем по планшету, и комната мгновенно преобразилась в пустой танцпол в изысканном, отделанном деревом бальном зале с высокими и узкими окнами, за которыми царила ночь. После новой манипуляции появились голографические пары в смокингах и длинных вечерних платьях, сбившиеся в небольшие группы. Силуэт Ватта до сих пор парил, словно призрачный манекен без головы. Ребекка кивнула, и на фигуре появился черный смокинг, размером и фасоном под стать меркам Ватта.
– Полуночно-синий, темно-синий или черный? – спросила продавщица.
– Черный, – предположил Ватт.
Девушка приблизилась к силуэту и стала водить руками в воздухе, сводя пальцы, чтобы уменьшить размер, или разводя их, чтобы увеличить некоторые детали. Сперва она взялась за лацкан, прокручивая разную ширину и текстуру шелка, переводя взгляд с проекции на Ватта и обратно.
– Официальный костюм должен быть минималистским, чтобы отвлечь внимание от тела его обладателя, – еле слышно проговорила она, – но у вас такая широкая грудь, что, думаю, вам подойдет большой лацкан с разрезом, чтобы сбалансировать фигуру.
– Конечно, – беспомощно сказал Ватт.
Не оскорбление ли это?
– У вас классический галстук-бабочка или «летучая мышь»?
Надя спроецировала ему на глаза гид по типам галстуков, но Ватт все еще испытывал трудности. Эйвери и Ребекка смотрели на него и ждали ответа.
– У меня нет галстука-бабочки. В смысле, он тоже испортился, вместе с предыдущим смокингом. Мне нужен полный комплект.
В глазах Эйвери вспыхнуло понимание, и она выступила вперед.
– Мне самой нравятся бабочки, – быстро проговорила она. – Я предпочитаю более классические стили. Что думаешь насчет накладного кармана, камербанда и, как вариант, подтяжек?
– Идеально, – с благодарностью сказал Ватт.
Ребекка гневно глянула на него и внесла все необходимые изменения в проекцию.
Увидев счет, Ватт нервно сглотнул, однако он мог себе позволить такой расход благодаря гонорарам от Леды, а в особенности бонусу за снимки Атласа на Амазонке. На самом деле это свидание состоялось благодаря Леде, с иронией подумал Ватт. Если бы не она, он бы никогда не узнал о существовании Эйвери.
Когда они с Эйвери вышли за двери магазина – которые теперь приняли форму старых кованых ворот с обвивавшей их голографической лозой, – девушка повернулась к нему лицом.
– Это ведь твой первый смокинг? – тихо спросила она.
Надя предложила ему целую массу отговорок, но Ватт устал скрывать правду.
– Так и есть.
Эйвери не выглядела удивленной.
– Не нужно было мне врать.
– Я не врал, – поспешно ответил Ватт. – По крайней мере, насчет чего-то важного. Просто не все сказал.
Он правдиво отвечал на вопросы Эйвери – о том, сколько у него братьев и сестер или чем он любит заниматься. Если она спрашивала о том, о чем Ватт не хотел говорить, он аккуратно уклонялся от ответа, позволяя ей заполнить пробелы собственными догадками. Он так гордился собой, но сейчас ему самому это показалось ложью.
– Вообще-то, я живу на двести сороковом этаже, – признался Ватт и отвернулся, не желая видеть ее реакцию.
– Ватт. – Что-то в голосе Эйвери заставило взглянуть на нее. – Для меня это не имеет значения. Прошу, больше не ври мне. Слишком многие люди меня обманывают. Я думала… – Она разочарованно поджала губы. – Отчасти ты понравился мне потому, что был честен со мной.
– Так и есть, – заверил ее Ватт, виновато подумав о Наде и всей информации, которую она предоставила на Эйвери, чтобы увеличить его шансы.
