– Обещаю, – повторила Эрис, и эти слова взвились в темноту подобно дыму.
Эйвери
Ховер подлетел к пентхаусу.
– Спасибо, что довез меня до дома, – сказала Эйвери.
Родители давно ушли с вечеринки, и она не знала, остался ли в клубе кто-то из друзей, в том числе Леда с Атласом. Ее слишком увлекли танцы, смех, вихрь радости по поводу появления кометы. И Ватт.
Они отлично провели вечер, даже лучше, чем она ожидала. У Ватта получалось быть серьезным, не важничая, держаться уверенно, не становясь заносчивым придурком. Когда он подвел Эйвери к двери, девушка поняла, что теперь Ватту предстоит проделать путь вниз почти на восемьсот этажей. Она попыталась представить его повседневную жизнь, но не сумела. Почему она не узнала побольше про него самого? Эйвери слегка смутилась: наверное, он считает ее эгоистичной.
– Не за что.
Ватт робко дотянулся до «светлячка» у нее над ухом. Цветок пожух и издавал теперь приторный запах. Всего несколько часов назад он горел, как звезда.
– Похоже, вечер закончился, – печально заметила Эйвери. Ватт хотел выбросить цветок, но она остановила его. – Нет, не надо… не сейчас. Я хочу его сохранить. Пусть еще побудет.
Ватт послушно вернул ей цветок и задумчиво посмотрел на нее. Эйвери забрала мертвый бутон и крепко зажала в ладони. Ей казалось, она слышит, как гулко бьется сердце Ватта, так что звук отражается от стен вокруг.
Парень подался вперед и коснулся губами ее лба. Он не торопился, давая Эйвери возможность отстраниться. Она не пошевелилась: просто стояла неподвижно и ждала.
К тому моменту, как он коснулся губами ее губ, поцелуй казался неизбежным. Эйвери поцеловала Ватта в ответ, желая ощутить его вкус. Поцелуй был нежным, медленным, ей нравилось, как теплые руки Ватта касались ее бедер.
Когда они отстранились друг от друга, никто не решался произнести ни слова. Эйвери охватила странная щемящая радость. Наконец она поцеловала другого парня, не Атласа. И в этот раз по-настоящему. Не потому, что хотела отвязаться от праздного поклонника, а потому, что он ей нравился. Это казалось Эйвери чуть ли не святотатством, но сошло легче, чем она думала.
Может, как раз этого ей не хватало, чтобы раз и навсегда отказаться от Атласа. Может, именно Ватт ей и нужен.
– Спокойной ночи, Эйвери, – сказал парень, поворачиваясь к ховеру.
Вихрь неоднозначных чувств вскипел в ней и вылился в единственное слово:
– Постой.
Ватт остановился, дверь почти захлопнулась.
Сердце Эйвери билось слишком быстро, дыхание стало неровным. Она подумала, дома ли Атлас, увидит ли он их вместе. «Прекрати думать об Атласе». Она не хотела, чтобы Ватт уходил, и в то же время сомневалась, что готова к такому шагу. Хотя, может, она никогда не будет готова.
– Я подумала… – Эйвери закусила губу.
Ватт терпеливо ждал, наблюдая за ней. Девушка поняла, что решение уже принято.
– Не хочешь зайти?
Ватт
Сперва Ватт решил, что не расслышал.
– Ага, – сказал он, стараясь не выдать чрезмерной радости. – В смысле, с удовольствием.
Он отпустил ховер, а Эйвери взяла его за руку и повела сквозь величественный зеркальный холл в просторную двухэтажную гостиную. Ватт ожидал, что они пройдут к дивану, но вместо этого Эйвери повернула направо – к ковровой дорожке коридора. Неужели это то, что он подумал? – удивился Ватт. Он не привык, чтобы подобные ситуации складывались без участия Нади.
– Это моя комната, – пробормотала Эйвери, толкая дверь.
Ватт почти не заметил богатого убранства спальни, где стояла массивная кровать с балдахином, – все в нежно-голубой и кремовой гамме, старинные гравюры и зеркала на стенах. Он видел только Эйвери. Ватт замешкался, мысли перемешались. Стоит ли ему сделать первый шаг, или же это слишком опрометчиво?
Но когда Эйвери подалась вперед и поцеловала Ватта, он отринул все сомнения.
Они повалились на кровать, их ноги и руки переплелись. Ватт больше не осторожничал с поцелуями. Эйвери принялась нетерпеливо расстегивать его рубашку, сбросила с плеч подтяжки. Руки ее коснулись его широкой груди. Девушка прижала Ватта к подушкам, поцелуи стали настойчивыми, неистовыми. Той частью сознания, которая все еще функционировала, он хотел прокричать
