Когда месса закончилась, Эрис последовала за родными Мэриель, в толпе прихожан выходившими из церкви. После умиротворенной гармонии, царившей внутри храма, внешний мир казался слишком громким и многолюдным. Эрис вздрогнула, когда мимо промчался медицинский ховер с воющей сиреной.
– Спасибо, что позволила пойти с тобой в церковь, – сказала Эрис. Девушка кивнула.
– Эрис, – проговорила мама Мэриель, нарушив тишину. – Расскажи мне о себе. Что привело тебя и твоих родных на Бейнбери- лейн?
Эрис бросила взгляд на Мэриель, удивившись, что та ничего не рассказала про нее.
– У меня в семье сейчас проблемы, – призналась Эрис. – Мы живем с мамой. Мои родители разошлись.
С каждым разом ей становилось все легче говорить об этом. Может, когда-нибудь она сможет произносить эти слова без слез на глазах.
– Вот беда-то! – ответила мама Мэриель и, к удивлению Эрис, обняла ее.
Раньше ее никогда не обнимали чужие родители, даже родители Эйвери.
– Может, вы с мамой поужинаете с нами? – спросила женщина, когда они подошли к квартире Эрис.
Та замешкалась, дивясь тому, как сильно ей хочется остаться с ними.
– Мамы нет дома, а вот я с удовольствием зайду, – искренне проговорила Эрис.
Женщина заулыбалась и вошла к себе. Мэриель с любопытством глянула на Эрис.
– В чем дело? – спросила та. – Не хочешь, чтобы я заходила?
– Нет, – Мэриель покачала головой, – просто… Каждый раз, когда мне кажется, что я раскусила тебя, ты выкидываешь что- нибудь неожиданное.
– Удачи тебе. – Эрис засмеялась. – Даже мне не удалось себя раскусить, а я уже восемнадцать лет как пытаюсь.
Мэриель закатила глаза и завела Эрис внутрь.
Она устроилась за кухонным столом семьи Валконсуэло – оказалось, это фамилия Мэриель, – пока родители девушки гремели кастрюлями и сковородками на своей теплой, уютно устроенной кухне. Через некоторое время Эрис услышала шкворчание помидоров и сосисок. У нее потекли слюнки: за исключением меню школьной столовой, в последнее время она питалась лишь консервами и едой навынос.
Ужин оказался невероятно вкусным, за столом царил беспорядок. Эрис нравилось, как члены семейства Валконсуэло поддразнивают друг друга или спорят о баскетбольном матче, называя игроков, о которых Эрис никогда не слышала. Наконец отец Мэриель вышел в спальню, чтобы сделать импульс-вызов, а мама повела зевающего Маркуса из комнаты.
– Мы с Эрис помоем посуду, – вызвалась Мэриель, следя за реакцией подруги.
– Эрис наша гостья, – сказала из коридора мама.
– Я буду рада помочь, – настоятельно проговорила Эрис и поднялась, чтобы убрать со стола.
Ее позабавило удивление на лице Мэриель. «Ладно, – с иронией подумала Эрис, – несколько тарелок я осилю».
Они наводили порядок в тишине.
– Почему ты позволила пойти с тобой? – через некоторое время спросила Эрис.
Мэриель пожала плечами:
– Ты сказала, что тебе одиноко. Месса всегда мне помогает, когда я так себя чувствую.
Наконец, когда они все убрали, Мэриель выключила верхний свет и щелкнула кнопкой на электрической свече.
– Прости. – Она поставила свечку посредине стола. – Мы пытаемся уменьшить счет за электричество.
– Значит, мне пора уходить? – рискнула спросить Эрис.
Мерцание свечи отбрасывало странные тени на лицо Мэриель с выразительными скулами и своенравным выражением. Глаза девушки превратились в темные омуты, в которых Эрис ничего не могла разобрать. Прежде она не испытывала подобных чувств по отношению к другому человеку – они с Мэриель были так похожи и в то же время сильно отличались. Эрис потянулась к ее ладони, лежавшей на столе, но девушка отдернула руку и покачала головой.
– Тебе и впрямь пора уходить, – вздохнула Мэриель. – Эрис, я не могу снова ступить на этот путь, зная, как все закончится.
Эрис понимала, что лучше уйти, но Мэриель с непроницаемым лицом подалась вперед и пристально посмотрела на нее. Значит, сама сомневалась.
– На этот раз все закончится не так, – услышала Эрис собственный голос.
– Почему я должна верить?
– А что, если мы не станем торопить события? – проговорила Эрис и встала из-за стола.
