недоумевающе переглянулись.
Девушку всегда поражало, что половина генов досталась ей от матери. Конечно, то были невыраженные рецессивные гены, а доктор Шор выявил их и передал Эйвери. Мать и дочь различались, как небо и земля.
Мама Эйвери не была красавицей. Слишком коренастая фигура и короткие руки, а волосы, несмотря на время и деньги, потраченные на уход, завивались в непослушные локоны. Однако мама работала над своей внешностью с суровой решительностью, проходя ежегодные процедуры по пластической хирургии и соблюдая изматывающий режим пилатеса. Но Эйвери знала, что мать стесняется своей наружности. Потому и готова была заплатить уйму денег, лишь бы у Эйвери подобных проблем никогда не возникло.
– Смокинг будет готов к гала-приему в Университетском клубе, – проговорила Элизабет. – Кстати, вы двое кого-нибудь пригласили?
– Я иду с Ледой, но ее родные и так члены клуба, поэтому билет на нее брать не нужно, – ответил Атлас.
Вот как! Эйвери потянулась к бокалу мерло – к счастью, родители придерживались свободных взглядов и позволяли своим несовершеннолетним детям пить за едой вино – и сделала большой глоток. Рубиновая поверхность внутри небьющегося гибкого стекла ловила свет. Эйвери была ошарашена: после того поцелуя Атлас все еще говорит о Леде.
– Ох, как чудесно! – Элизабет тоже слегка удивилась. – Пирсон, может, тогда пригласим Коулов за наш столик? Я уже позвала Ридов и Делмондов, но думаю, мы сможем рассадить и десять человек.
– Как хочешь, – пробормотал отец, очевидно читая сообщения на линзах.
Отлично, теперь и родители замешаны в этом! На глазах у Эйвери Леда приобретала официальный статус девушки Атласа.
– Эйвери, а ты с кем пойдешь? – спросил отец.
В его голосе слышалась тревога. Он всегда спрашивал Эйвери, почему она ни с кем не встречается, будто ее одиночество представляло для него величайшую в мире загадку.
Эйвери замешкалась. Она не слишком думала об осеннем бале, но теперь Атлас шел туда вместе с Ледой. Хорошо было бы заявиться туда вдвоем с кем-нибудь и доказать, что тот поцелуй для нее ничего не значит. Однако Зэй устал ждать ее благосклонности и теперь встречался с Даниэлой, поэтому его попросить она не могла. На секунду Эйвери подумала о Корде – на подобных мероприятиях с ним всегда было весело, но Атлас знал, что они лишь друзья, и ревновать бы не стал.
Взгляд Эйвери скользнул к цветам, которые подарил Ватт, – букет по-прежнему стоял в чеканной металлической банке на кухонной столешнице. Несколько цветков гипсофилы завяли, но белая роза в самом центре пышно цвела, распустив красивые и мягкие, как бархат, лепестки. Почему бы и нет? Похоже, Ватт знал некоторых людей с вечеринки Эрис – Эйвери не ожидала, что он придет, но сильно обрадовалась. Кажется, он даже общался с Атласом.
– Я пойду с Ваттом Бакради. Парнем, который прислал мне эти цветы.
Эйвери указала на букет и взглянула на Атласа, ожидая какой-нибудь реакции, но тот был как никогда невозмутим.
– А я все гадала, от кого они! – воскликнула Элизабет. – Добавлю к нашему заказу еще один билет. Эйвери, а откуда ты его знаешь?
– Мы не слишком хорошо знакомы. Атлас знает его лучше, – многозначительно сказала она.
Брат растерянно посмотрел на нее.
– Кажется, я видела, как вы с ним общались на вечеринке Эрис, – сказала Эйвери, дуясь на Атласа.
Пускай думает, что она весь вечер следила за Ваттом.
– Верно. Ватт! Отличный парень, – проговорил Атлас, возвращаясь к тарелке с ризотто.
– Жду не дождусь встречи с ним, – улыбнулась Элизабет. – Вечер обещает быть чудесным.
«Да уж, будет нечто», – подумала Эйвери.
Во что такое она ввязалась?
Ватт
Ватт лениво переместил вес тела на локоть, обводя ответы в контрольном тесте по американской истории. Его одноклассники дни напролет зубрили материал к экзамену – парень буквально слышал, как скрипят шестеренки в их головах, надеясь выудить оттуда неизвестные факты, а стилусы студентов зависли над экранами. Вот неудачники. Им приходилось полагаться на несовершенную человеческую память, чтобы сдать тест. В отличие от Ватта.
Даже техсеть, окружавшая колледж, – которая блокировал работу линз и планшетов – не мешала Наде. В данную секунду та высвечивала для Ватта правильные ответы и предлагала, какие написать с ошибками. Не стоит набирать по сто процентов в каждом экзамене.
