мамы Мэриель, которая работала продавцом в универмаге. В большинстве случаев ее мама предлагала Эрис поужинать с ними. Последние три дня Эрис давала себя уговорить. Ей нравилось снова ощущать себя частью семьи. Чем больше времени Эрис проводила с Мэриель, тем больше ей хотелось сохранить их отношения.
Сквозь мурлыканье голографического Микеланджело пробился громкий гудок. Сообщение из главного офиса. Затем она услышала свое имя.
– Эрис Додд-Рэдсон?
Прежняя Эрис встретила бы новости с восторгом, медленно поднялась бы, поправила прическу, внушая окружающим мысль, что она направляется по очень важному делу. Но сейчас она вскочила на ноги и по-быстрому собрала свои вещи. Пропустила мимо ушей шепот Эйвери и поскорее вышла за дверь, спеша в кабинет директора.
Девушка совершенно не ожидала увидеть там свою мать.
– Эрис! – Каролина шагнула ей навстречу и обняла. Та не двинулась с места, не веря, что мать пришла забрать ее из школы. – Собирайся.
Мама твердо положила руку ей на талию и повела прочь, через боковой выход. Секретарь директора притворно улыбнулась им и вернулась к экрану своего планшета.
Возле школы их ждал ховер.
– Мы не можем позволить себе ховер, – повернувшись, напомнила Эрис, но Каролина уже заталкивала дочь внутрь и вводила пункт назначения.
– Вот. – Она передала Эрис мешок для одежды с самопропариванием. – Переодевайся. Мы уже опаздываем.
– Ты это серьезно?
– Ой да ладно. Можно подумать, ты впервые переодеваешься в ховере.
В этом мама была права.
Эрис избавилась от школьной формы и надела летнее платье – свое самое лучшее, от «Ланвин», фиолетовое с широкими мазками синего и белого. Эрис не успела забрать его до переезда. Она бросила взгляд на маму, но Каролина лишь пожала плечами:
– Я забрала его для тебя со склада.
Эрис почувствовала признательность.
Наконец они подъехали к мощеной площади перед отелем «Лемарк» на девятьсот десятом этаже. Эрис до сих пор не понимала, что происходит.
– Мама, – резко сказала она, теряя терпение, – ты не можешь просто так забрать меня из школы и ожидать, что я…
– Сейчас ты познакомишься со своим родным отцом.
Казалось, окружающий мир затих, завертелся перед глазами. Эрис была совершенно сбита с толку.
– А… – наконец выдохнула она.
Следом за матерью девушка вышла из ховера на площадь. Вода в расположенном неподалеку фонтане устремлялась вверх в форме гигантской буквы «L», написанной курсивом.
– Когда ты спросила о нем, я решила связаться с ним и все рассказать. Он хочет с тобой встретиться.
Эрис перевела взгляд на отель, плохо видя сквозь слезы.
– Он здесь? – прошептала она.
Мама кивнула:
– Сейчас он внутри.
Эрис застыла в нерешительности.
– Хорошо, – услышала она свой голос и поняла, что поступает правильно.
Если она не встретится с этим человеком сейчас – когда он здесь и ждет ее, – то будет корить себя всю оставшуюся жизнь.
Каролина шагнула вперед. Эрис хотела отпрянуть, но передумала. «Я и так достаточно наказала ее», – решила она, обнимая маму.
– Эрис, я люблю тебя, – прошептала Каролина.
Девушка ощутила влагу у себя на шее и поняла, что мама плачет.
– Я тоже люблю тебя, мам, – ответила Эрис, и стена между ними дала небольшую трещину.
Молча Эрис вошла в прохладное тихое фойе отеля «Лемарк», где портье в белых перчатках разговаривал с тучной дамой в одежде для гольфа. Находясь невдалеке от пересечения Семнадцатой с Риверсайд, «Лемарк» был излюбленным местечком
