Я думала о том, как годы двойной жизни сказались на Флинте. Тяжкий груз, что он нес каждый день, подавленный взгляд, что появлялся у него часто. Я не переставала думать про тот сон.
- Ты еще этого не делал, - сказала я. – Это скажется. На нас обоих.
Бренн серьезно посмотрел на меня, прищурив темные глаза на сильном бородатом лице.
- Я знаю, что может ждать впереди.
И тут пришел Форас с чем-то в руке.
- Вам нужно это, - сказал он, передавая нам по маленькому свертку. – Ты знаешь правило, Нерин?
- У меня есть свой, - сказала я. Болиголов, способ избежать пыток. Кодекс мятежника означал, что человек лучше убьет себя, чем выдаст секреты.
- Принимать только в экстренных случаях. Кельдек использует теперь добрый народец, и твоя роль для нас еще важнее. Я должен сказать, хоть мы уже спорили много раз, что я не уверен, что ты делаешь правильный выбор. Даже с Бренном ты будешь уязвима при дворе. Я буду задерживать дыхание до самого Собрания, не зная, не помешал ли я стратегией нашему шансу на успех.
Я выдавила улыбку.
- Не ты помешал, Форас. А я.
- Что ж, готовы? – его бодрый тон был фальшивым.
«Жить одним днем, - вспомнила я слова Сильвы. – Быть смелой один день. Преодолевать один день».
- Готовее некуда, - сказала я.
Следующим утром я пошла к камням с Сильвой, вдвоем, и я взяла барабан. Сильва произнесла молитву, и мы возложили свежие цветы к самому высокому камню. А потом Сильва отошла, и я села, скрестив ноги, на землю с барабаном в руках.
День был прохладным, солнце скрывалось за облаками. Если птички и вылетали за едой в высокой траве, они это делали в тишине.
Я сидела безмолвно. Не звала. В Зимнем форте мне придется скрывать дар. Мне нужно будет казаться обычной. Я буду девушкой, потрясенной тем, что оказалась при дворе короля. Но не испуганной, потому что это привлечет внимание. И какая бы девушка не боялась бы не так поставить там ногу? Я видела, как король и королева обходятся с теми, кто ошибался, хоть ошибки и были мелкими.
Через какое-то время я прошептала в барабан.
- Вы здесь? Я пришла попрощаться.
Времени было мало. Путь был чист, и Форас хотел, чтобы мы уходили как можно скорее. Мы будем не идти, а ехать. Точнее, ехать будет Бренн, а я – сидеть сзади. За два дня мы должны были добраться до Зимнего форта.
Я увидела, как Сильва вдруг вскинула голову, и через миг три – нет, четыре – крохи вылетели и опустились двое мне на руку, а двое – на волосы. Я не надеялась, что Леди заговорит со мной в Калланских камнях, ведь крох было так мало, и не было закрытого места для ее голоса. Но я смотрела, как появились еще крохи, устроились на моей руке у барабана. Свирель изобразил, как лежит на моей ладони, прислонив голову к коже барабана, а потом сел с удивленной и радостной улыбкой. Я улыбнулась в ответ.
Я подняла барабан и поднесла к уху, стараясь не потревожить крох. Я медленно дышала и ждала.
И голос пришел, слабый, но точно ее.
- Перед тобой темный путь, девочка.
- Знаю, - прошептала я. – Но есть только он.
- Выбор впереди может разбить твое сердце. И твоя вера истончится, будто нить шелка. Не теряй веру в себя, Нерин, иначе ты не сможешь ничего сделать.
Я не могла говорить.
- Ты хорошо поступила. Не забывай видеть с ясностью воздуха. Даже когда все вокруг в дыму, огне, крови и смерти. Даже когда сердцу больно, когда тебя слепят слезы. Видь сквозь страх. Видь сквозь печаль, что истинно и стоит боя.
Мудрый голос утихал. Свирель и его товарищи полетали вокруг меня, поприветствовали так же Сильву, а потом улетели на вершину самого большого камня.
Я была рада и хотела плакать. Она говорила со мной. Белая леди была здесь и становилась сильнее. В этом священном месте, среди друзей, ее свет продолжал гореть в Олбане. И теперь я должна покинуть этот рай и пойти снова на север, во тьму.
