Это было дико тяжело, и она поразилась, как он может таскать на себе все это ежедневно, ежечасно. И от паники ее сейчас отделяло лишь понимание, что все зависит от того, как каждый из них справится со своей задачей. Не подведут ли двигатели у Дока, сможет ли она расправиться с крейсером, остановит ли Серов в одиночку целый корабль. А значит, оставалось сцепить зубы – и идти вперед, потому что никаких иных вариантов попросту не было.
Фрегат двигался неспешно, слишком активно разгоняться они не стали. И, похоже, британцы угрозу профукали, во всяком случае, «Фаэтон» уже миновал точку, в которой его начинали достать орудия среднего калибра. Один залп – и фрегат разнесет на молекулы, но огня никто не открывает. И все ближе корма вражеского крейсера. Двигатели, массивные отражатели – и минимум орудий, которые здесь просто некуда ставить. Самая уязвимая часть любого корабля.
– Ну, я пошел, – голос Серова звучал так же, как и всегда. Спокойно, чуть небрежно – казалось, он никогда не принимает всерьез того, что происходит, и Кобра только сейчас почувствовала, чего ему стоит этот бодрый тон.
– Давай.
Через секунду мигнула пара индикаторов – все, Серый покинул корабль. Еще четыре часа полета по инерции. Казалось, стрелки часов примерзли к циферблату. Однако нет – ползут, хотя и медленно. И вот… Время! И Кобра с силой толкнула от себя рычаг экстренного запуска маршевого двигателя, одновременно включая на полную мощность все средства подавления и запуская ракеты.
Первыми, как и в прошлом бою, пошли ракеты, задачей которых было разрушить электронику противника. Все, какие имелись, восемь штук. Маловато, откровенно говоря, это для итальянской базы хватило шести, здесь же противник был посерьезнее.
Тем не менее, даже не разрушив полностью управление кораблями, сбои практически во всех системах эти ракеты вызвали. И подарили тем самым несколько секунд, во время которых «стилеты» достигли цели. Два из них оказались потрачены на то, чтобы пробить силовое поле. Счастье еще, что оно работало в обычном для дрейфа экономичном режиме. Две другие ракеты прорвались. Одна разорвалась на борту корабля, относительно безвредно для гиганта. Относительно – это потому, что башню главного калибра она все же разнесла, но с точки зрения живучести корабля, равно как и предстоящего боя, такое повреждение погоды не делало. А вот последняя ракета дотянулась туда, куда надо, и кормовая часть вражеского крейсера моментально превратилась в груду искореженного металла.
Технически ничего еще не было закончено. Даже лишившись возможности использовать основные двигатели, крейсер еще мог вести бой, на огневой мощи корабля повреждения отразились незначительно. Да что там, даже перемещаться он кое-как мог, используя для этого маневровые двигатели, вот только русские не собирались давать ему шанса. Продолжая заходить с кормы, там, где защитное поле еще не успело восстановиться и зияло огненными прорехами, «Фаэтон» разом использовал все имеющиеся на борту орудия. Огненный вал обрушился на корабль, разрушая все, до чего мог дотянуться. И броня крейсера, исправно защищающая его нежное нутро, так и не смогла спасти остатки маневровых двигателей, на которые Кобра и нацелила свой удар.
За секунды огневого контакта фрегат смог полностью обездвижить вражеский флагман, выбить практически всю ориентированную на корму зенитную артиллерию, снести антенны и повредить еще одну башню. В ответ «Фаэтон» дважды получил по носу, первый удар поглотило силовое поле, второй нанес тяжелые, но некритичные повреждения обшивки, что практически не сказалось на боевых возможностях русского корабля. Главное было сделано, непосредственного участия в бою крейсер принимать уже был не способен. Конечно, у него еще оставалась возможность дотянуться до наглецов, но экипажу корабля было не до них. Удар Кобра рассчитала точно, и сейчас вражеский крейсер, получив дополнительный импульс, потихоньку сходил с орбиты. И если он в таком состоянии нырнет в атмосферу планеты, экипаж обречен. Все это понимали, а потому занимались спасением шкуры, ограничившись стрельбой издали и оставив бой на совести своих младших коллег.
Те, надо отдать должное, не испугались более крупного и сильного коллеги. Британцы никогда не были трусами, и в бой, случись нужда, шли с кем угодно. Вот и сейчас они атаковали «Фаэтон» со всех сторон, стараясь использовать преимущество в маневренности, благо русским пришлось лезть с крейсером в ближний бой и критично сократить дистанцию. Вот только успевший разогнаться фрегат моментально прорвался сквозь их строй, круто, на грани потери управляемости, развернулся и встретил корветы сосредоточенным огнем, моментально выбив самого невезучего из противников.
Отчаянная космическая карусель продолжалась еще минут пятнадцать, после чего Кобра смогла честно сказать, что показала класс. Досталось, конечно, и «Фаэтону», сейчас исходящему паром из пробоин, которые пытался хоть как-то герметизировать отчаянно ругающийся Док, но смертельными повреждения не были. А вот все три корвета грудами обломков уплывали в пространство, и живых там явно не осталось. Крейсер же сошел-таки с орбиты, и теперь его пилотам предстояло сажать корабль, используя для этого лишь аэродинамические рули. Та еще задачка.
Кобра с усилием выдохнула – спазм перехватил горло, как только закончился бой. Ну, такое с ней уже бывало, ерунда. Вытерла
