Конечно, она была в обмороке, иначе как могла видеть то, что увидела? Все это способно примерещиться только насмерть перепуганному сознанию.
Сначала к лежащему Петру подскочила какая-то кукла, может быть, даже Барби, только чуток больше размером, а за ней высыпала еще куча кукольных человечков, будто кукольник вытряхнул разом весь свой мешок. Потом набежали кошки, тучей, в Эрмитаже их столько и нет, и куклы проходили прямо сквозь этих кошек. Вдруг кошки разом исчезли, как растворились, а куклы остались. И меж ними начался спор. Слов Маргарита Владимировна не разбирала, но ясно поняла: речь о ней и Петре. Куклы решали, кого первого уносить. Сообща сошлись на ней, типа ближе и легче. Потом решили разделиться поровну, чтоб не терять время. Половина обступили Петра, она за кукольными спинами перестала его видеть, другая половина сгрудилась вокруг нее.
«Не трогайте меня, пожалуйста», – хотела попросить Крюча, но не смогла.
Кукол двадцать или сто окружили ее со всех сторон, кто-то схватился за руки, кто-то за ноги, кто-то за голову. По чьей-то команде тело дернули и потащили, как бурлаки на Волге тяжелую баржу. У самой двери застопорились – отворяли. Сигнализацию выключить никто не догадался, или не дотянулись – куклы же! Сирена заголосила на весь дворец, лампочки замигали. Куклы перепугались, втолкнули Маргариту Владимировну в лабораторию, закинули в кресло и исчезли, захлопнув дверь.
– Нет, ну ты смотри! Сигнализация орет, все на ушах, а она спит, хоть бы что! Вставай! – охранник с вахты Сережа тряс Маргариту Владимировну за плечо.
Она тут же проснулась.
– Ой, прости, домой собиралась, присела на секундочку и вырубилась.
С Сережей у нее были хорошие отношения, она частенько угощала его домашними пирожками и помогала разгадывать кроссворды, если вдруг, задержавшись, заставала его на вахте одного.
– А чего сигналка-то разоралась? – охранник недоуменно прошелся по лаборатории. – Опять где-то контакт залип?
– Серега, иди сюда! – С порога просунулся старший смены Валерий Петрович – мокрый, чуб торчком, глаза больше очков, со лба пот капелью.
Сережа выбежал, не до конца закрывшаяся дверь прищемила испуганный густой мат.
Маргарита Владимировна попыталась встать и плюхнулась обратно в кресло – ноги не держали. «Отлежала», – решила она, все тело затекло. Из коридора слышался новый топот, еще более забористые маты, крик Валерия Петровича:
– Я же говорил, оживает, не верил никто!
Еще чьи-то голоса:
– Не трогайте! Близко не подходите!
– Директору позвонили?
– Уже бежит.
Известие, что директор, живущий буквально в двух шагах на Мойке, сейчас прибудет, подействовало на Маргариту Владимировну удивительно ободряющим образом: встречаться с главой Эрмитажа ночью, да еще после того, как по ее вине сработала сигнализация и, видимо, произошло что-то еще непредвиденное, Крюче совершенно не хотелось. Она быстренько собралась и шмыгнула в коридор.
Охрана, практически вся смена, стояла у поворота, перекрывая мощными спинами лестничный пролет. Скорее всего, что-то произошло именно там. Когда время дорого, любопытством можно и поступиться. Сейчас главное – с директором не столкнуться.
Крюча быстро-быстро, стараясь быть неслышной, потрусила в противоположную от охраны сторону и уже почти на выходе столкнулась с Сережей.
– Чего ты тут шляешься? – зашипел он. – Дуй домой, я Самого встречать вышел, сейчас явится.
– Сереж, а что там случилось?
– Да иди ты уже, – подтолкнул он ее в спину, – потом!
Пока, прижимаясь к стенам, выбегала из эрмитажного двора, пока неслась по Дворцовой, пока ждала первый ранний троллейбус на Невском, все время пыталась понять, что же за ночь такая случилась? Что за невероятные сны и сны ли это? Ну, Вова с котом, понятно, сон, а дальше? Вроде же вставала, домой собиралась? Или тоже – во сне? А рыжий найденыш?
Вот как вспомнила про Рыжика, так и полегчало: конечно, сон! Не может же котенок за пару часов цвет поменять! Потом еще таракан на туфле, куклы какие-то чокнутые, красный кот, превращающийся в воскового Петра. Волшебные сны, в жизни таких не видала! Хоть садись – книгу пиши.
В троллейбус поднималась уже совершенно успокоившейся, даже веселой: на работе выспалась, сейчас под душ, маму
