корм у спонсоров клянчу, глажу, вычесываю, а вы? Машка, кончай голосить, и так в ушах звенит, – повернулась она к Белой куртке.
– Боюсь, – донесся откуда-то из-под земли голос. Сожрут нафиг! – Маша лежала у самых ступенек в позе эмбриона, на ее белой, как неурочный сугроб, куртке гордо восседали четыре кошки – Пуша, Гоа, Гюльчатай и Рубик.
– А ну брысь, – махнула на них доктор. – Кыш, кому говорю!
Кошки нехотя спрыгнули с тела и уселись рядом.
– Галя, а ты где? – позвала Ира. – Живая?
Галя шевельнулась, по-прежнему ощущая на себе тяжесть нескольких кошачьих тел. Сильнее зажала глаза и вдруг ощутила на тыльной стороне ладони мокрый и шершавый кошачий язык. Кто-то старательно и нежно лизал ее руку. Расширила пальцы и в щелку увидела Тихона.
– Тиша, ты мой дорогой, защитить решил?
Тихон муркнул и лизнул ее еще раз, словно говоря: не серчай, так получилось. Мы не со зла.
Галя села, и сразу на ее коленях оказалась Маркиза. Она, как обычно, тянула шею, требуя немедленной ласки.
– Да идите вы все! – взрыднула Галя и встала, сбросив недоуменно мяукнувшую кошку.
Поле боя представляло собой почти мирное зрелище: три женщины, вокруг множество самых разных кошек – сидящих, стоящих, некоторые даже уже и успели прилечь. Общую картину чуть-чуть портили останки переносок, но на огромном пространстве двора они смотрелись разве что приготовленным к выносу безобидным мусором.
Шона и Богарди, высматривающие Мимира, тщательно обследовали двор: мало ли, выскочил из клетки в суматохе, от страха где-нибудь спрятался, маленький же, не понимает, что случилось. Забился в какую щель, помощи ждет.
Обойдя двор несколько раз, наткнулись на спасенных Марфу и Лилит, уже вовсю любезничающих с Мартином.
– Где котенок, что с вами сидел?
– Котенок? – расширила глаза Лилит. – Котище! Он за ночь в тигра вымахал!
– Он еще во дворце на лестнице сбежал, – сообщила Марфа. – В клетке не помещался, она прямо на ходу развалилась.
Мимир сбежал? Шона с Богарди переглянулись и рванули во дворец.
Доктор помогла подняться Белой куртке, отряхнула прилипшие мокрые листья.
– Почти не испачкалась, надо же!
– Ну да, и почти жива, – плаксиво отозвалась Маша.
– Глянь, – ветеринар удивленно разглядывала подругу, – и у тебя ни одной царапины! Аккуратные какие! Что ж это было, а, Галь? Психическая атака?
– Похоже, – тоскливо отозвалась Галя. – Своих спасали. Все, пошли, видеть их не могу!
Из самой глубины подвала раздался призывный кошачий крик. Еще один.
– Чего это они? – снова испугалась Белая куртка.
– Отбой трубят, – предположила доктор, – победа.
– Точно, – кивнула Галя, – смотрите, домой потянулись.
Действительно, кошки одна за другой разворачивались к подвалу, прислушивались к доносящимся оттуда воплям и бегом неслись к лазам.
– Странно, однако, – проронила, наблюдая за этим перемещением, Галя. – Кошки убегают, а коты на месте. Смотрите, Мартин, Пуша, Гоа, Бен Ладен, Рубик… Да все коты и ухом не ведут! Женщин, что ли, прикрывают?
– Нет, тут что-то другое. Техас, я видела, первый унесся, – возразила доктор.
– Техас? Единственный из всех? – Галя задумалась. – Кажется, я поняла: наверное, Мурка рожает. Завтра увидим. Техас, он все-таки отец…
– Ты вообще – того? – покрутила у виска Маша. – Скажи еще, при родах присутствовать собрался.
– После сегодняшнего я уже ничего исключить не могу, – вздохнула Галя.
– Знаешь, мне все чаще кажется, что не мы им, а они нам честь оказывают, когда рядом с нами живут, – кивнула доктор.
Сидевший в центре котовьего круга Бен Ладен встал, потянулся, выгнув спину. И гортанно мяукнул.
Тут же поднялись все остальные коты и гуськом направились к подвалу, но не к тому, где находились кошки, к другому, дальнему, поменьше.
– Куда это они? – снова обеспокоилась Белая куртка.
– Кто ж их знает, – пожала плечами уже совершенно успокоившаяся Галя. – Может, разбор полетов у них. Сейчас будут особо
