глаза в окошко. Когда гостья перешла к десерту, со двора послышалось ржание лошадей.
Оставив нагретое место на лавке, капитанская дочь подалась к окну.
— Великолепная начинка, — услышала она за спиной похвалу пирогу. — Надо попросить рецепт у Камиллы Сановны.
Во дворе показались всадники на лошадях, нагруженных объемными тюками сложенных шатров. В одном из солдат Войнова легко признала Трихона. Едущий рядом Василь что-то толковал ему, и шкалуш коротко отвечал, цедя в зубах самокрутку. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, он повернул голову и посмотрел на окно кухни. На миг взгляды встретились. Тиса приветливо кивнула, чувствуя, как заторопилось сердце в груди. Парень чуть заметно улыбнулся и склонил голову в мягком поклоне.
Заметив, что товарищ отстает, Василь приостановил свою лошадь и что-то крикнул новобранцу.
— Это же он? — спросила подошедшая к окну Ганна. — Может быть, я потом пойму, что ты в нем нашла?
— Может, поймешь, — прошептала Тиса.
Заметив, что она не одна, Трихон принял невозмутимый вид. Коротко по-солдатски поклонился, приветствуя девушек. Бросив последний тревожный взгляд на капитанскую дочь, подстегнул лошадь и вскоре, догнав своих соратников, исчез из поля зрения.
Прощаясь с подругой за воротами части, Войнова радовалась в душе, что сложный разговор свершился и остался позади. Возвращаясь в корпус, она размышляла о Трихоне. Он был здесь, рядом, в сотне-другой шагов — и в то же время недоступен. Гордость и нормы поведения не позволят ей искать его.
Ожидание встречи со шкалушем выбивало из равновесия. Не в состоянии заняться чем-то полезным или бесполезным, девушка бесцельно бродила по первому этажу, поглядывая во двор. Через час в несколько удрученном состоянии она взялась натирать листья кротона молоком, раз уж отойти от окна нет никаких сил. С каждой минутой болотными пиявками к душе все сильнее присасывались дурные мысли. Что значил этот взгляд Трихона? Может, он и не придет. Может, он решил, что она полностью под влиянием Ганны, и боится ее отказа при встрече? О Единый!
И когда она увидела его верхом на Буе и идущую позади на поводу Ватрушку, Тиса отбросила тряпку и отшатнулась от подоконника. Чтобы ее совсем не было видно с улицы, уселась в кресло. Поправив волосы, закрыла глаза и мысленно напомнила себе, что она не глупая девчонка, а вполне взрослая молодая женщина. И глупить себе не позволит, какие бы мысли ни травили ее изнутри.
В гостиную заглянула Камилла.
— Девонька, там тебя Якшин спрашивает. А… ты, верно, отдыхаешь? Ну тогда скажу, чтобы потом зашел.
— Нет-нет. Я сейчас выйду.
Сквозняк на крыльце снова растрепал ее волосы. И стоило их поправлять?
…Они смотрели друг другу в глаза, зная, что вчерашний вечер многое изменил. И быть такими, как раньше, уже не получится.
— Я подумал, что вы не откажетесь от прогулки. Только одной прогулки. Как раньше, — предложил шкалуш, поглаживая гриву Буя.
Стараясь определить настрой девушки, парень изучал ее лицо.
— Но в лес запрещено, — ответила Тиса. Не зная, куда деть руки, она положила их на перила.
— Есть степи, — он улыбнулся, по-дружески, чтобы не спугнуть собеседницу. — Я хочу показать вам нечто интересное. Это недалеко отсюда, не доезжая до заброшенной мельницы.
— Хорошо, но мне необходимо собраться, — согласилась она после недолгой паузы.
— Я подожду сколько нужно, — добродушно кивнул Трихон. Когда девушка исчезла в дверях, лицо шкалуша посерьезнело и он прошептал себе под нос: — Хоть всю Жизнь.
Глава 24. Съеденное зернышко
Через полчаса они выехали за ворота. Погода стояла ветреная. По небу скользили облака, норовя заслонить собой солнце, но светило все равно находило лазейку поглядеть на мир.
— Я рад, что вы согласились составить мне компанию. — Заставив себя отвести взгляд от девушки, парень оглядел горизонт.
— Мне самой приятно выбраться за город. — Она туже завязала тонкий шерстяной платок, прикрывающий плечи, чтобы его не
