– Госпожа Гадрка, – вздохнула я. – Вы же мудрая и современная женщина! Как вы можете верить в такую чушь?! Господин Викалис ничего плохого не сделал!
– А чего ты его защищаешь?! – вскинулась она, уперла руки в боки.
– Защищаю, – согласилась я устало. После всех перипетий сегодняшнего дня хотелось запереться в своей комнате и не выходить оттуда дня три. Только сначала отмыться – до скрипа, до покрасневшей кожи. Хотя что-то мне подсказывало, что человеческую подлость водой не смыть. – Закон разрешает оборотням проживать в городе, конечно, на определенных условиях. И если придется, я ему помогу.
– Но ты не можешь р-р-работать ср-р-разу на две стор-р-роны!
– А я и не работаю. – Я пожала плечами и улыбнулась. – Вы же меня не нанимали.
– Но!.. – Она запнулась и посмотрела исподлобья.
Возразить нечего: гонорар я не получила, договор не заключала, так что никаких обязательств официально на себя не брала. Вот вам и минусы «бесплатных» услуг.
Может, и неразумно портить отношения с квартирными хозяевами. Но поступить иначе – просто нечестно!
– Госпожа Гадрка, – сказала я проникновенно, заглядывая в ее маленькие глазки, – поверьте мне, ну не стоит оно того! Вы ведь прекрасно знаете, кто на самом деле пострадал от затопления! Вот они и получат компенсации. Притом сразу и без дополнительных расходов!
Она моргнула, задумалась.
– А ты пр-р-рава! – призналась она, кажется, с некоторым удивлением. И выдавила: – Спасибо…
Для самой госпожи Гадрки такой исход был как нельзя выгоднее. А не зря же говорят, что своя рубашка ближе к телу!
– Пожалуйста, – устало улыбнулась я.
И наконец отправилась к себе…
Даже думать было больно. Я валялась, то разглядывая потолок, то проваливаясь в какую-то странную дрему, и не заметила, как стемнело.
Меня разбудил яркий свет луны.
Я сонно заморгала и встала, чтобы попить воды. Выпила залпом целый стакан – надо же, я и не заметила, как сильно меня мучает жажда! – и налила еще.
Поднесла к губам… И чуть не выронила: откуда-то слышался вой – негромкий, но такой тоскливый, что к горлу подступал комок.
А в окно заглядывала полная луна, и сжималось сердце, и вдруг захотелось гулять по крышам…
Я мотнула головой, сбрасывая наваждение, и, закрыв окно, тщательно задернула шторы.
Думаю, следующая жалоба от соседей будет на шум. Вот только вряд ли компетентные органы согласятся фиксировать этот самый шум по ночам! А милиция уж точно на вызов больше не приедет.
С этой мыслью я залезла под одеяло и мгновенно уснула…
Встала я поздно. Надо же сполна насладиться последним выходным!
Но всласть поваляться в постели с книжкой мне не дали.
В дверь моей комнаты постучали.
На пороге стояла госпожа Гадрка, разодетая в вышитую стеклярусом юбку, бархатный жилет и с тремя рядами бус (скорее, булыжников) на шее.
– Алевтина, деточка, – начала она, и я захлопала глазами. Таких нежностей за ней прежде не водилось. – Пойдем, чаю с нами попьешь.
– Хорошо. – Отказываться было неудобно, и я, как была, пошлепала за ней на кухню.
Чего там только не было! Исходили паром чашки с крепчайшим чаем, умопомрачительно пахли слойки с медом и орехами, которые госпожа Гардка обожала, хоть и жаловалась на их вредность для талии. А также розетки с домашним вареньем, блюдо с рогаликами, свежайшая ароматная халва…
За столом степенно расположились мужчины: господин Раргош и старший сын, Серрка. Оба одеты нарядно – вон как сверкают люрексом жилетки и впиваются в могучие шеи тугие воротнички!
На отдельной банкетке устроился дремлющий Васисуалий с алым бантом на шее.
– Ой. – Я смутилась. В халатике и пушистых шлепанцах я выглядела тут… чужеродно.
Серрка почему-то мрачно уставился в стол, зато господин Раргош пил смачно: старательно дул, глотал еще обжигающе горячий
