Молли Блэкуотер. Остров Крови

Джентльмены видели.

– Кавендиш, ответьте на простой вопрос, – зарычал Спенсер, делая шаг и почти что заслоняя Молли собой. – Мальчишка – магик? Или нет?

– Успокойтесь, Спенсер, что за истерика? – поморщился лорд Перегрин. – Разумеется, он магик. Желаете – проверьте его сами. Камеры перед вами.

– Что скажете, Джонатан? – подхватил и Бедфорд.

– Скажу, что не верю ни одному слову этих джентльменов! – почти выплюнул Спенсер, словно подсердечное оскорбление. – И, соответственно, не верю ни единому показанию тех приборов, к которым они приложили руку!

Собрание зашумело.

Перегрин Кавендиш напоказ покачал головой.

– Джентльмены. Калибровка камер обнаружения требует долгого и кропотливого труда. Обвинения, подобные только что прозвучавшему, бросать очень легко. Можно сказать, одно удовольствие. Опровергать – потребуются недели, если не месяцы тонкой работы. Извините, мы не располагаем таким резервом. Горный Корпус наступает, варвары пытаются сопротивляться… Новоиспечённая дама или даже баронесса Блэкуотер крайне нужна была бы на фронте – но как можем мы её допустить, если она явно ставит своё личное куда выше нашего общего? Выше дела, которому безусловно преданно всё благородное сословие?

Лорд Перегрин явно ощутил привычную почву под ногами и нёсся теперь на всех парах.

– А мисс Моллинэр, вместо того чтобы попытаться немедленно воспринять магию этого мальчишки, принялась рассуждать. Попыталась убедить нас в том, что сделать это невозможно. То есть предпочла своё собственное нашему.

– Он не магик! – громко и резко перебила его Молли. Она не боялась уже ничего и никого. – Он не погибает! Эти джентльмены лгут вам, благородные лорды!

– В нём нет магии? Он не погибает? – Герцог Бедфорд глядел на Кавендиша и Дорсета, подняв бровь.

– Дорогой друг Эндрю, – задушевно сказал лорд Перегрин, делая шаг к нему. – Неужели вы не чувствуете? Да, мальчишка не погибает вот прямо сейчас. Но магия в нём есть. Однако тот факт, что девчонка решительно отказалась воспринимать силу, даже не попытавшись, говорит сам за себя. Каждому из нас знакомо это гнетущее чувство пустоты, незаполненности, неутолимого голода. Каждый из нас стремится его заполнить. Но не мисс Моллинэр. Ergo, она не одна из нас.

– Она просто не знала! – встрял Спенсер. – Её обманули, сбили с толку!.. Нарочно дали неверные указания!..

Здоровенный Дорсет внезапно надвинулся на него, выразительно поглаживая холёную бороду. Другая рука нырнула за пазуху фрака.

– Если она одна из нас, – холодно объявил лорд Кавендиш, – то совершенно неважно, что ей сказали. Воспринимать магию она обязана была начать сразу, немедленно, сама собой. Вспомните ваши собственные инициации, леди и джентльмены! Далеко не всегда перед вами оказывался магик, что называется, на последнем издыхании, готовый вот-вот взорваться. Разве не так, достопочтенные?

Собрание ответило дружным гулом согласия.

– Так что, леди и джентльмены, – хозяин Найт-холла элегантно развёл руками, – полагаю, вы понимаете теперь наши мотивы, как и то, что мы были правы. Девчонка не имеет права находиться среди нас. Она не прошла инициации. Больше того, мы с маркизом Эммануилом ничуть не сомневались, что она и не пройдёт. А теперь представьте, леди и джентльмены, что случилось бы, яви мы вам и в самом деле магика, стоящего на самой грани самосожжения? Как могли бы мы проявить столь вопиющую безответственность? Нет, досточтимые, мы предложили этой мисси честную сделку. Начни они принимать ту магию, какую способен выдать посредством амплификаторов этот бродяжка, – и мы первые вручили бы ей голубую ленту баронессы. Но она отказалась, уважаемое собрание, отказалась сразу и решительно. Отказалась от того, что делает нас… нами.

– Чепуха! – попытался встрять Спенсер, но наткнулся на холодный сощуренный взгляд герцога Бедфорда.

– Это правда, мисс Моллинэр? – негромко спросил тот. – Правда, что вы даже не попытались принять магию, потому что этот мальчишка – ваш приятель?

Молли вдруг затрясло от ярости. Как же она ненавидит их всех! Все их интриги, ложь, враньё, фальшивые улыбочки! Цель оправдывает средства, ныне, присно и во веки веков.

Она не слышала предостерегающего шипения Спенсера.

– Да! – крикнула она с таким бешенством, что бедняга Сэм аж подпрыгнул. – Да, правда! Потому что он мой друг! Друг, понимаете вы – или нет, не понимаете! У вас ведь друзей нет, у вас только выгода, интерес да «благо Империи»!..