Раджпутан, перебили массу народа, сожгли три города и почти сорок деревень.
– А что же Сорок шестой полк?
– А Сорок шестой полк, мисс Таньша, восстал, когда Каадар-хан как раз возвращался из набега, отягощённый добычей и пленными. Офицеров Сорок шестого Каадар-хан хотел поднести в качестве подарка соседу-магарадже. Никто не ожидал подвоха, но Сорок шестой сумел разоружить охрану и ударить, когда этого не ждали. – Мистер Питтвик вздохнул, покачал головой. – Они понесли потери, да. Но они вырвались из плена. И вывели с собой множество взятых Каадар-ханом рабов. Но – знамён, мундиров, погон, орденов они лишились. Все разбойники-ханы с Пограничья это очень ценили. И в столице тоже, – Питтвик скривился, – почти столь же сильно, как и презираемые ими «бородатые дикари». Фалклэнда обвинили в трусости и измене. То, что он вывел из беды целый полк и несколько тысяч рабов, в том числе и подданных Её Величества, – никого не интересовало. Виконта разжаловали по статье «за утрату боевого знамени части», а от тюремных казематов его спасли лишь обширные семейные связи.
– Ну и к чему ваш рассказ, мистер Питтвик? – нетерпеливо бросила Таньша. – К тому, как хорошо и правильно сдаваться в плен?
– А вы бы не предложили сдаться окружённым солдатам Королевства? – сощурился хозяин. – Вы, одна из немногих среди вашего народа, кто владеет языком подданных Её Величества – не обратились бы к ним, уговаривая «прекратить бессмысленное сопротивление» и обещая всем сдавшимся жизнь с хорошим обращением? Вы не сочли бы их поступок – сдачу – правильным и разумным?
– Бессмысленно это обсуждать, – Таньша резко встала. – Те солдаты, из погибшего батальона, они бились, потому что бились. Те, кто сдался, – они не могли думать, что кого-то спасут потом. Они просто спасали свои жизни. Всё просто, мистер Питтвик. А нам с братом пора.
Хозяин вздохнул, покачал головой.
– Вы прекрасны, молоды и горячи, мисс Таньша. Вы самая смелая и самая красивая девушка из всех, кого мне случалось видеть в моей, поверьте, не самой короткой и не самой бедной на впечатления жизни. Но… вы не хотите думать.
– Как это не хочу? – возмутилась Таньша, и Всеслав тоже нахмурился.
– Вы думаете о своей чести. Слишком много думаете именно о ней. Как о вас подумают другие. Что вас назовут трусихой. Но разве вы таковы?..
– Нет…
– Именно, что нет. Так имейте же смелость не только лезть под пули, но и думать, чёрт побери! – Питтвик аж кулаком пристукнул. – Я не хочу, чтобы умирали мои соплеменники. И не хочу, чтобы умирали ваши. Войну надо остановить. А для этого надо не пытаться зубами прогрызть стальную броню, а думать, три тысячи чертей!.. Чтобы слепо кинуться на чужие штыки, требуется мужество, но не ум. А вот чтобы война остановилась – и ум, и мужество, и ещё масса других качеств.
Брат и сестра молча переглянулись.
– Наверное, вы правы, мистер Пи… Рональд. – Таньша говорила негромко, опустив голову. – Но вторжение может начаться со дня на день. Мы должны предупредить. И… оставаться за линией. Наши клыки не справятся с бронёй, вы правы. Но они могут перегрызть горло генералам.
– Не очень-то на это рассчитывайте, моя прекрасная, но безрассудная мисс, – отвернулся Питтвик. – Пэры не дураки.
– Дураки, не дураки, а одного командующего Горным Корпусом Её Величество уже недосчиталась!
– И что? – сердито возразил Питтвик. – Что это изменило? На место графа Вильяма Хастингса пришёл другой. Из столицы подоспели пэры. Где результат?
– Если что-то не слишком хорошее приключится с другим командиром, потом с ещё одним и ещё…
– То другие будут получать внеплановые повышения по службе! – запальчиво перебил хозяин. – Мисс Таньша, джентльмены Королевства – кто угодно, но не трусы. Они готовы рисковать – ради чинов, славы, богатства. Иначе мы не завоевали бы полмира. А Империя его таки завоевала, это факт, нравится он вам или нет.
Наступило неловкое молчание. Питтвик, отвернувшись, раздражённо и нервно барабанил пальцами по столешнице.
Всеслав, молчавший всё это время, вдруг сделал мягкое неразличимое движение, оказался рядом с хозяином. Положил тому на плечо тяжёлую руку – Питтвика аж нагнуло от неожиданности.
– Спасибо, – медленно проговорил он. – Спасибо, что… тревожитесь за нас. Но мы должны. Иначе это будем не мы. Вы сами сказать.
Питтвик вздохнул.
– Спасибо за добрые слова, мистер Всеслав. Говорите вы, что называется, редко, но метко. Да, это я и сказал. Про другое, но
