Парень вдруг застонал, приоткрыл глаза.
– Это ты, великая? – прохрипел он. – Мне пора?
– Тебе не повезло, – покачала головой Валентина. – Я пришла к тебе не как богиня, а как обычная симпатичная девушка. Ты ведь считаешь меня симпатичной?
– Я восхищен твоей красотой, валькирия… Но что проку от этого, если отныне мне не суждено к тебе прикоснуться? Я хочу умереть.
– Ты же воин, Волох! – фыркнула девушка, наклонилась к его уху и прошептала: – Настоящий воин не следует правилам. Настоящий воин их создает.
– Значит, я смогу… – попытался приподняться юноша, но валькирия положила ладонь ему на лицо и вернула на лавку.
– Не дергайся, тебе вредно, – посоветовала она. – Если ты умрешь, мне никогда не узнать, умеешь ты нарушать законы мироздания или нет?
– Ты богиня смерти, у тебя не может быть любимчиков, – прошептал Волох.
– А кто тебе сказал, что ты любимчик? – пожала плечами Валентина. – Просто мне любопытно, сможешь ты добиться своего или нет? Ты ведь прошел через ритуал. Ты знаешь, что я умею подчиняться. У каждого смертного есть свой шанс. Добейся невозможного, Волох! Иначе какой смысл рождаться мужчиной?
Она тихонько щелкнула раненого по носу, потом сладко поцеловала в губы и отошла к свите бога войны.
– Мальчишка профукал крепкий удар, – сказал Викентий. – Но морской ветерок с соленой пылью неплохо обеззараживает, солнце сушит рану. Если до рассвета не умрет, то выкарабкается. К осени будет прыгать, как горный козел.
– До рассвета не умрет, я бы почувствовала, – ответила Валя. – Осенью придется куда-нибудь его спровадить. А то как бы он меня не изнасиловал после всего, что я ему сейчас наговорила.
– А потом ты его догонишь, и он тебя снова изнасилует, – глумливо ухмыльнулся Викентий, за что тут же получил крепкий удар кулаком под ребра. Спросил: – Зачем обещала, если не хочешь?
– Вернула мальчику тягу к жизни, а то ведь совсем скис. – Богиня смерти тяжело вздохнула. – Мы, женщины, вечно страдаем из-за своей доброты.
Бог войны снова ухмыльнулся, но вслух ничего не сказал.
День катился к закату, в сумерках над морем поднялась густая пелена тумана, постепенно разрастаясь в размерах, к полуночи оторвалась от волн, сочным облаком наползла на берег и рухнула вниз плотным дождем…
Однако ливень ничуть не затронул ратных стоянок египетской армии, оберегаемых жарким пустынным суховеем. Долгой ночью, невидимая заснувшим смертным, шла жестокая битва дождя и жара. Плотная капель накатывала на берег волна за волной, но шквалы ветра раз за разом отшвыривали влагу обратно в море, скручивая в черные вихри, разрывая на отдельные струи, прибивая к камышовым зарослям или забрасывая в звездные небеса.
И с первыми лучами солнца русалка призналась:
– Мне очень жаль, мой возлюбленный супруг, но мне не удалось смыть защиту от колдовства, порчи, сглаза и темного навета с армии смертных. Я хозяйка воды, а не суши. Богиня смертных повелевает ветрами жаркой и сухой пустыни, она не пустила мой дождь на берег.
– Беда, – протирая глаза, поднялся с палубы бог войны. – Без армии мертвых нам не победить. Совсем-совсем ничего не получилось?
– Я хозяйка воды, – повторила Фригг. – Все и всё, что находится на воде, в моей власти. Я смыла защиту от колдовского воздействия со всех кораблей, помешать этому хозяйка пустынь не смогла. Но она не пустила меня на берег.
– Ты слышала, Валька? – окликнул богиню смерти великий Один. – Все струги и храбрый Ковыльник тебе в помощь. Переслав, иди сюда! Планы меняются, придется ломать египтян через колено. Просыпайтесь быстрее, славяне! Начинать надо на рассвете, пока прохладно. Днем на жаре мы в своих шкурах и войлоке сдохнем. Завтрак назначаю на вечер! Просыпайтесь, храбрецы, пришло время торжества!
Воины продирали глаза, скатывали с палубы войлочные и меховые подстилки, бежали к канатам, поднимая паруса. Но право первого удара, как обычно, принадлежало богине смерти.
Валентина вышла на нос головной ладьи, развела в стороны руки, повернув ладонями к небу, склонила голову, опустив веки, сосредоточилась, резко выдохнула – и в море прямо перед устьем Нила возникли из рассветного марева два десятка высоких одномачтовых шнеков, под всеми парусами влетающих в камышовую стену. На палубах призрачных кораблей в ожидании долгожданной битвы торжествующе ревели, вскидывая над головой палицы и топоры, многие и многие десятки храбрых воинов.
