– Ole!
Машина тронулась, выехала через Спасские ворота, повернула налево. Сменный караул печатал шаг к Мавзолею Ленина. Голуби поднялись с Красной площади.
– Погоди, погоди… – замерла с открытым ртом Веста.
Сидящий возле шофера охранник обернулся к ней.
– Погоди. – Она выплюнула chewing gum.
Машина притормозила.
– Ты кто? – напряженно спросила Веста охранника.
– Петренко, Веста Иосифовна, – ответил тот.
– А зовут как?
– Николай.
– А… где же Иван?
– Хоботов? Он на больничном, Веста Иосифовна. Ангина у него.
Она внимательно посмотрела на Николая, потом за окно:
– А это что такое?
– Это Музей революции.
– И… что?
– Не понял, Веста Иосифовна.
Она подозрительно смотрела на музей:
– Ну… там… разное, да?
– Там… экспозиция, – непонимающе пожал плечами Николай.
Шофер украдкой поглядывал на Весту в зеркальце.
– Знаешь… ты… это… – пробормотала она, уставившись в одну точку.
Охранник ждал, обернувшись. Веста молчала.
– Выпусти, выпусти меня! – вдруг воскликнула она.
Охранник выскочил из машины, открыл дверцу.
Веста вышла, осмотрелась, взяла его за руку:
– Пошли.
Он молча последовал за ней. Она вошла в только что открывшийся Музей революции, стала подниматься по лестнице.
– Ваши билеты, молодые люди, – поднялась со стула худая женщина.
Николай показал ей удостоверение, она села на место.
Держа Николая за руку, Веста бесцельно вела его за собой по лестнице, бормоча что-то. Так они поднялись на самый верхний этаж, лестница кончилась.
– А это что? – хмуро посмотрела Веста на распахнутые двери последнего зала.
– Это зал подарков товарищу Сталину, – ответил Николай.
– От кого? – угрюмо буркнула она.
– От… – замялся Николай, – всех, кто любит вождя.
Выпустив руку охранника, Веста недоверчиво вошла в зал. Николай последовал за ней.
– Неужели вы здесь не были? – осмелев, спросил он.
– Я? – Она шла словно в забытьи. – Нет… была…
В большом, хорошо освещенном зале стояли десятки самых различных изделий, когда-либо подаренных вождю правителями государств, монархами, миллиардерами, художниками, военачальниками, любовниками и любовницами, аристократами и пограничниками, дипломатами и актерами, колхозами и экипажами кораблей, рабочими коллективами и простыми гражданами.
В центре зала на массивной плите из сине-черного лабрадора возвышалась фигура Сталина, вырубленная уральскими камнетесами из глыбы розоватого, с золотистыми прожилками родонита. Вождь попирал ногой книгу Троцкого “Перманентная революция”, а сам откидывал голову назад, собираясь победоносно расхохотаться над беспомощным мудрствованием козлобородого Иудушки. ЯСАУХ ПАШО! – было высечено на плите.
Рядом сверкал изумительный бриллиантовый шприц – подарок Фаберже. Чуть поодаль возвышалась многопудовая книга Сталина “Свобода внутренняя и внешняя”, сделанная кубанскими животноводами из кож 69 племенных быков и написанная кровью
