счастливо засмеялась, зависнув в воздухе напротив ошеломленного парня.
– Кажется, у меня получается! – крикнула она, разворачиваясь, и устремилась вверх.
Провожая взглядом ее тонкую фигурку, Лин почувствовал немыслимое облегчение. Все свершилось. Юли летела так, словно училась этому годами. Теперь она отправится с ними, и будь что будет. Не отдавая себе отчета, Крылатый был этому рад.
Он сделал шаг в пустоту, страх рывком пронесся от ног к голове и взорвался там тысячей огоньков. Не прошло и мгновения, а крылья уже подхватили Лина, и он бросился догонять Юли.
– Вот теперь можем потолковать, Жрица, – сказала Фета, как только дверь за Крылатым захлопнулась.
Алиса ей не ответила, силясь прогнать раздражение, что в ней так и бурлило. Новые силы пробили ее привычную броню. Раньше она старалась уйти от споров, отдаляясь от всего, что могло ее расстроить или рассердить. Но теперь что-то проснувшееся в сердце толкало ее вперед. Спорить, злиться, затаивать обиду, чтобы потом уколоть ближнего больнее.
– Чуешь, как лютует в тебе? – вкрадчиво спросила старуха, подходя совсем близко. – Науськивает, туманит, закручивает посильнее. Это Он так себя защищает, не думай, что тебя. – Фета усмехнулась. – Да ты присаживайся, деточка, разговор долгим будет.
Алиса не шелохнулась.
– О чем мне с тобой говорить, старая?
– О многом. Например, как бороться с Ним, когда Он за тебя говорить начинает.
Услышав это, Алиса не сумела сохранить на лице маску равнодушия.
– В точку, значит? – удовлетворенно заметила Фета. – Накатывает порой? Ох, накатывает. Помню. Строй стену, девочка.
– Стену? – переспросила Алиса, присаживаясь на край стула.
– Будто в голове у тебя есть ты и Он, а Его надо отделить. Выбросить не выйдет, так хоть поборешься.
– Будто в голове есть я и Он… – задумчиво проговорила девушка, ужасаясь правдивости этих слов.
– Так-то оно так. Только не
Алиса кивнула, плохо понимая, что имеет в виду эта сумасшедшая старуха.
– Освальда опасайся сильнее голоса, – продолжала поучать ее Фета. – Уж не знаю, чего он так взъелся на тебя, но доверять ему не след. Поняла? Хорошо… Ты теперь Жрица, все теперь понимаешь.
– Жрица. Почему ты назвала меня так? – полюбопытствовала Алиса. – Я слышала про Говорящих, Алан сам признал меня такой. Но Жрица…
– Были те, девочка, кто приходил за мудростью к Роще. А были те, кто эту мудрость передавал, разбавляя ее колодезной водой… Нельзя человеку было все знать, сразу бы дел натворил. Потому Жриц и учили быть в крылатом сне как рыба в воде.
– Их было много?
– В начале да. Когда лес простирался на дни пути, когда к Роще приходили целыми городами, чтобы молиться и просить милости, тогда силы в ней было много. Одной человечьей душой не совладать.
– А потом лес вырубили… – прошептала Алиса.
– А потом лес вырубили, – эхом откликнулась Фета. – И я осталась одна.
Алиса подняла на старуху взгляд и увидела, как через старческие черты проступает былая красота молодой, сильной женщины.
– Он обвинил меня и наказал. Я должна была примирять народ с Его силой. Но никто меня уже не слушал. Он сказал, что это я виновна, что мне не хватило слов передать Его мудрость, потому глупый человек и пошел на Рощу с топором.
Фета произносила слова глухим, утробным голосом, все ниже опуская голову.
– А когда мир вспыхнул, я осталась одна. И мне довелось видеть, чувствовать каждую смерть. Мои крылья истлели и развеялись по ветру… Ты видела, девка, что стало с телом моим, и поняла уже, что стало с душой. Я хранила венок в надежде, что Он простит меня. Но поздно, теперь Жрицей будешь ты.
Мурашки побежали по ногам Крылатой, она поежилась.
– Я не хотела этого, – чуть слышно выдохнула Алиса.
Фета горько рассмеялась.
– Никто не хотел, но разве это имеет значение, милая? Нет. Для Него нет цены человечьим желаниям. Никогда не было. В твоих силах Его сдержать… И примирить с Ним людей. Если сумеешь.
