– Ты?.. О… нет… я… – Она снова смутилась, и вдруг выпалила: – У тебя холодные глаза.
– Глаза?! –Нагдин был удивлен. – Отчего же… Могут глаза быть холодными?
– Могут… очень могут, – прошептала Миника, отступая за широкую спину Гром-глотки.
– Гур, – сказала Рылиса, – нам нужно обойти. Она говорит, коли вступаешь в пасть Камнебога без даров ему, то пожрет он тебя.
Капитан вопросительно посмотрел на женщину. Та глазами указала на девушку. Нагдин понял ее взгляд, подавил в себе странное чувство, заставившее его сердце биться неровно.
– Ты сказала, обойти? – спросил он у Миники. Та кивнула. – Не одна тропа здесь? – Девушка отрицательно мотнула головой. – Отчего раньше не сказала? – Миника покраснела и потупилась, сведя руки перед собой в смиренной позе.
Неожиданно, Нагдина больно ткнули в бок. Он вздрогнул и обернулся. Его глаза встретились со строгими глазами Рылисы. Она смотрела на него, как на неразумное дитя, беззвучно шепча губами: «Не пугай!» Капитан хотел было разозлиться, даже в глазах его уже заиграли злые огоньки, но Гром-глотка смотрела на него бесстрашно, и он, вдруг, отступил.
– Пусть поведет нас, – буркнул Рыбак еле слышно и вернулся к войску.
Зев Камнебога представлял собой чрезвычайно длинный лабиринт пещер разной величины, соединенных промеж собой лазами и проходами. Часто приходилось опускаться на колени, до таких размеров уменьшался тоннель, и ползти вперед, волоча за собой оружие и съестные припасы.
– Хороша… хороша-а-а… – Пыхтел Оррин позади Нагдина. Он был слишком стар для ползания, да, к тому же, обзавелся солидным брюшком. Поэтому никто не понимал, чему он доволен.
Идущие потеряли счет времени. Темнота, ибо факелы погасли, давила на глаза, а абсолютная тишина пещер – на уши. Было душно и влажно. Хотелось подняться во весь рост и громко закричать. Но каждый воин давил в себе этот крик, комом застревавший в горле.
Наконец, впереди произошло видимое оживление. Шепот от десятка ртов донесся до слуха Нагдина, подобно порыву ветра, долетевшему издалека до истомленного зноем и пустынной тишиной слуха одинокого путника.
– Гур, разделяются они, – сказал в темноту Некрас. Мальчик, превратившийся в юношу, шел впереди своего капитана, оберегая его от возможных опасностей.
– Гром-глотка, – громко сказал Рыбак, – куда далее нам? – Ощутив, что каменный навес над ним закончился, Скороход осторожно поднялся на ноги, каждое мгновение ожидая удара головой о камень.
– Она говорит, идти по руку, которой ешь, – ответила издалека Рылиса.
Нагдин разозлился.
– Приведи ее сюда, и пусть укажет нам, какой рукой идти, – приказал он, отбросив в сторону робость перед красотой Миники.
– Погоди ты, – раздалось где-то совсем недалеко. Тьму прорезала ослепительная вспышка, и вслед за ней вспыхнул факел. Он осветил руку Оррина и его лоснящееся от пота лицо.
Реотв передал факет Рылисе, которая вела за собой дрожавшую от страха Минику. Девушка старательно пряталась от грозного взора капитана.
– Туда, – еле слышно прошептала она своей старшей подруге и повела отряд дальше.
– Чу! – громыхнул впереди голос Гром-глотки, и в мгновение тишину пещер разорвали визгливые звуки и хлопанье крыльев. Сотни летающих существ понеслись куда-то вдаль. – Уже близко, гур. Они всегда близко к выходу мостятся.
Через некоторое время отряд и впрямь вынырнул на каменистую площадку, оказавшуюся седловиной горы.
Нагдин пошел вперед. Седловину продувало ветром, который смог бы без труда свалить с ног брезда.
– Нет, гур, – бросилась к нему Миника. – Он будет трубить!
Нагдин отмахнулся, но тут к нему подскочил Нинан-тар.
– Гур, – закричал он, – нам надо вернуться! Прикажи всем вернуться!
– Зачем?
– Мы у трубы Брура. Ежели не спрячемся, несдобровать нам, гур.
– Мы идем дальше… – У Рыбака ломило все тело. Ветер принес с собой такой холод, что его трясло, как в лихорадке.
– Рыбак, коли в землях чужих, прислушайся к тем, кто может жить в них, – подошел к нему Оррин.
Скрепя зубами, Нагдин согласился.
– Дальше-дальше, – умоляла Миника громким шепотом. Он предназначался Рылисе, но его слышали все.
