– Моего папу видел… людомара?
– Нет. Видел.
– Папа!
Охотник открыл глаза и спустился вниз. Лоова взяла его за руку и поковыляла рядом. Она отвела его в донад, откуда выгнала всех женщин и положила на самое лучшее место. «Здесь и спи!» – приказала она. – «А я буду сторожить твой сон». Она уселась к нему спиной и лицом к входу, и приняла хмуро-настороженное выражение.
Людомар улыбнулся ее поведению. Он уже полюбил этого взрослого ребенка, полюбил той любовью, которая свойственна холодным людомарам.
Дрема медленно охватывала его. Перед глазами проносились картины недавнего прошлого. Потом внутренний взор попутнел и готов был слиться с листвой в сплошное зелено-синее марево, когда в сознание ворвалось нечто, что схватило его, встряхнуло и вмиг затащило на такую невероятную высоту, от которой охотник задохнулся.
Журчание воды все явственнее проявлялось сквозь пелену. Людомар узнал место.
– Доранд, – позвал он. Ему никто не ответил.
Постепенно, из тумана стали проступать очертания берегов и сочной растительности; безмятежное небо и множество птиц и зверья копошилось повсюду – это был людомарский рай.
– Доранд, – снова позвал Сын Прыгуна.
– Ты здесь уже, Маэрх? Я призывал тебя, едва сомкнешь глаза. – Перед глазами спящего предстал белый маг. Он улыбался. – Рад видеть, что ты нашел ее. Месаза сказала, что я помешал этому раньше. Прости меня.
– Ты говорил мне, всему свой срок. Так тому и быть, если я нашел ее только сейчас.
– Они уже близко, Маэрх. Их желорги идут по твоему следу. Из пастей их верных слуг – сиппилей сочится слюна. Они чуют тебя.
– Где они?
– Они перешли Священную реку, что у Гром-скалы. Резры видели их. Они донесли мне.
– Скоро прибудут, – нахмурился людомар.
– Месаза пыталась помочь тебе. Она наслала на них бедствие, но желорги взлетели выше туч и уберегли седоков. Более Месаза не решилась противиться им. Она плакала, когда я покидал ее. Одно лишь сказала мне передать тебе – иди прочь из Владии, прочь оттуда, где есть у них силы, где сама земля проклята ими. Встреть их там, где силы их малы. Здесь же, они убьют всякого, кто встанет у них на пути.
– Где такое место?
– В предгорьях Доувенских. Там, где копье Холведа нависает над Владией, опершись на щит наших земель. Там найдешь ты это место. Еще сказать велела тебе, что не будет более помощи тебе от владянских богов. Все изменилось. Сама Владия изменилась. Нет больше власти над ней у владянских богов, и даже Неогл не способен прочесть судьбу твою далее этого дня.
– Будешь ли ты со мной?
– До конца, Маэрх. Мои силы тают быстрее, чем силы богов. Но я прибуду с тобой. Иди же скорее! – Беллер хлопнул в ладоши. Звука хлопка не было слышно, но вдруг весь мир, в котором пребывал охотник, сотрясся и наполнился грохотом. – Мы более не свидимся здесь, Маэрх, это место узнано ими. Здесь опасно нам теперь. А потому я разрушу его!
Сын Прыгуна зажмурился. Ему показалось даже, что слезы подступили к горлу. Он любил место их встреч с беллером. Оно стало ему вместо родного дома. Его уши слышали, как громадные валуны осыпаются с небес прямо на реку и всю округу. Крики птиц и зверья слились в один протяжный вой.
Людомар вздрогнул и открыл глаза.
– Ой, он проснулся! – От охотника отпрянул силуэт, оставив на коже щеки ощущение тепла.
– Я просила тебя, не тронь… он… – зашипел голос Лоовы. – Папа?
Сын Прыгуна сел и огляделся. Лоова и, еще какое странное существо, стояли подле него.
– Долго ли я спал?
– Единожды Владыка менял свои очи, привысокий, – отвечало существо.
– Почему ты называешь его привысоким? – зашептала Лоова.
– Я не знаю, как его называть. Ты не сказала, – прошептало существо.
– Отец, это Анитра. Наша жрица, – проговорила Лоова, подталкивая странного вида девушку к охотнику. Его обдало жаром от ее тела. Она зарделась.
