хотел), был справедлив и исполнителен.
Ветер усилился.
– Нельзя нам здесь начинать, – проговорил Лугт – брезд, умудренный годами службы. Он стал воином тогда, когда Дигальта и Аэрна еще не оторвали от материнских грудей, и воевал во всех кампаниях, которые проходили во Владии и на островах. За живучесть и воинскую хитрость его и сослали в Эсдоларг.
Удивительным образом сложил рок судьбы этих существ. Они, неожиданно для всех, соединили свои усилия и теперь стояли здесь – на грязной улице призамкового городка.
– Ветер крепчает. В глаза нам бить будет. Обойти их надо. Встать к ветру спиной. Хорошо и то, что подумают, будто боимся их, – шепнул на ухо Дигальту Лугт.
– Эй, Аэрн Ходуля, – закричали с другой стороны улицы, которую перекрывала сплошная стена всадников-саараров, – ты предал нас не только ногами, но и мыслями! – Послышался смех.
– Кто это там визжит? – взревел Аэрн. – Ты ли, Унго?
– Я, Аэрн, – насмешливо отвечали ему.
– Слушай меня, Унго. Когда мы встретимся сегодня, а мы встретимся, то держи руки пониже, я помогу тебе собрать в них твои потроха.
Со стороны воинов Дигальта захохотали.
– Я услышал тебя. Теперь и ты слушай: я перерублю твои ноги, чтобы хотя бы конь мог тебя вынести. Давно хотелось укоротить твои ходули. – Теперь уже смех грянул с другой стороны.
– Как бы не так…
– Обойдем по Дровяному переулку, – отвлек Дигальта Лугт, – оттуда выйдем в Тупик Усопших и по Разбойничьей стороне обойдем их и встанем спиной к ветру.
– Но если ударят по нам с дальних постов?
– Не много их, да и не успеют собраться так, чтобы много стало. Ветер крепчает. Быстро надо делать.
– Ходуля, – позвал Дигальт и, когда Аэрн подошел, приказал:
– Шуми сильнее. Бей в щиты. Всем покажи, что готовимся ударить. Пусть сплотятся. Мы уходить будем…
– Не будет сечи?!
– Тихо ты. Будет сеча, за то не стонай. Успеешь сегодня пошуровать в потрохах у Унго. Больше их, а нам победа нужна…
– Победим и…
– Заткнись! Как мы уходить начнем, бей в щиты и ори, что есть сил. Когда скроемся мы в Дровяном переулке, то ты вперед иди, на них, а после развернись и за нами через Дровяной иди.
– Мы встанем у Трапезных ворот. Там и ищи нас, – вмешался Лугт.
– Только в битву не смей ввязываться. Коли ввяжешься, то подыхай здесь. Ко мне не иди, прирежу, обещаю! Понял?
– Понял, – кивнул Аэрн, – но и ты меня послушай. Коли побежишь ты, а меня обманываешь, что не побежишь – будь ты проклят всеми богами! Ежели же не понял я замысла твоего, пусть боги меня простят, и ты прости.
– Уговорились, – хмыкнул Дигальт.
Трапезные врата представляли собой две покосившиеся деревянные створки, отделявшие улицу города от Приполья.
– Хорошо жежь, что вспомнил про них, – умилялся Лугт, – и идти недалеко, и отделят нас от удара в спину.
Несколько брездов прилаживали на воротах массивный засов.
В городе слышались рев труб, жужжание рожков, визг боевых свирелей. Вскоре, все эти звуки стали наполняться глухим топотом множества ног. На улицу выскочили две дюжины брездов во главе с Аэрном.
– Вот он я, – закричал он радостно, – убег. Пешим от конных. Ха-ха-ха!
– Занимай строй, – приказал Дигальт. – Сейчас главное дело будет. Главное и может быть последнее. – Он обернулся по сторонам. Вокруг него стояло около двух сотен брездов и несколько десятков реотвов с их любимыми бердышами. Где-то там, за высокими фигурами брездов стояло и полсотни холкунов и пасмасов. Разноликое воинство, которое глядело на него, как на пророка, ведь ему удалось совершить невозможное.
– Грын-н-н, грын-н, грын-н-н! – загудела дальняя сторона улицы, и на нее вынеслось несколько всадников.
– Встречай их, гроды, – закричал Лугт, и тут же несколько дротиков с ужасающей силой брошенных мощными брездскими руками устремились навстречу и впились в тела коней. Животные словно бы наткнулись на стену, поднялись на дыбы и рухнули,
