надо просчитывать шансы – стоит ли пытаться спасти безнадежного, имея реальный шанс самому получить пулю? Разум опять столкнулся с бессознательным ощущением, которое можно назвать совестью, интуицией – чем угодно, только не рациональным подходом к делу. Уже столько раз Книжник ругал себя за эмоциональность в принятии решений – однажды это могло стоить ему жизни. Но все же, хотелось оставаться нормальным человеком – со всеми присущими ему порывами и глупостями. Где-то довелось прочитать, что ошибки не менее ценны, чем, на первый взгляд, идеальные решения. Ведь даже эволюция двигалась вперед накоплением ошибок – и выбором лучшего результата из числа худших. Может, и в жизни так же: ты ошибаешься, выбрав не тот путь – но при этом открываешь неожиданные перспективы.
– А вот сапер ошибается один раз, – тяжело дыша под своей ношей, шептал Книжник. – Значит, сапер – ошибка эволюции?
Его вдруг качнуло. Шаг замедлился, ноги подогнулись от слабости – и Книжник рухнул под тяжестью бездыханного тела своего товарища. Наверное, это было неправильно, ненормально, болезненно, но он ничего не мог с собой сделать.
Его сотрясало от смеха.
Глава восьмая. База «Биология»
Базу «Биология» удалось обнаружить не сразу. На ее месте оказались самые мощные и экзотические заросли, чем-то напомнившие растительность, покрывавшую колоннаду на входе в ВДНХ. Только здесь все жило еще более активной и даже агрессивной жизнью. Даже в полумраке было заметно, что все живое в округе берет начало именно отсюда – покрывавшие площадь вокруг фонтана джунгли соединялись с «Биологией» шевелящейся полурастительной-полуживотной «пуповиной». Жизнь просто перла отсюда, словно вытесняемая под давлением через все щели и поры бывшего павильона.
Засмотревшись на гипнотически шевелящуюся живую массу, он едва не пропустил удар. Спасли обостренные чувства, оставшиеся после действия восстанавливающей капельницы Смотрителя. Что там был за чудодейственный коктейль, уже не узнать. Но он подарил усталому организму одну-единственную секунду – чтобы резко отклониться назад и увидеть, как прямо перед носом со свистом проносится лезвие здоровенного мачете. Кто бы ни был нападавший, он явно хотел снести парню голову. А потому, рефлекс сработал незамедлительно: продолжая валиться на спину, Книжник выдернул из заплечных ножен меч. В нелепом кувырке назад с силой выбросил клинок перед собой – туда, где должен был стоять неведомый враг. Наверное, прием был слишком странным и непрофессиональным, чего враг не предусмотрел. И на втором замахе мачете, подавшись вперед, он сам напоролся на острие меча. Замахал руками, хрипя от удивления и боли – и, проткнув самого себя, съехал по клинку до самой гарды. Как в страшном сне, семинарист смотрел во мрак провала под радужным балахоном, что, дергаясь в конвульсиях, опускался на него в потоке крови, стекающей по мечу.
– А-а, черт! – выдохнул Книжник, выбираясь из-под тела.
Оно еще дергалось какое-то время, сжимая рукоять в районе груди, в бессильной попытке избавиться от чужеродного металла в грудной клетке. Да так и замерло, с торчащим из спины клинком. Какое-то время Книжник в оцепенении любовался этим странным и страшным зрелищем, пока в голову не пришла очевидная мысль: если здесь оказался один «химик», то могут быть и еще – сколько их там оставалось вместе с Хрипатым? А потому торопливо перевернул убитого на бок и, упершись ногой в радужный бок, выдернул меч, попутно оттолкнув подальше упавший на ломаный асфальт мачете. Рукоять меча была скользкой от крови, и Книжник нервно вытирал руку о камуфляжные штаны, крутясь на месте и ожидая новой атаки. Вспомнил про пистолет, доставшийся от Смотрителя, выдернул из кармана куртки и направил в темноту, щелкнув кнопкой лазерного прицела. Метка прыгала по листве и веткам, не находя цели, и вскоре семинарист немного успокоился.
Наверное нападавший был один. Возможно, это сам Хрипатый – не было желания выяснять. Что действительно было нужно, так это скорее найти укрытие. Единственным укрытием здесь была база «Биология».
О том, чтобы обнаружить вход в здание, не могло быть и речи. Смертельно уставший, подавленный и разбитый, Книжник неподвижно смотрел в мерно шевелящиеся ветви, не зная, что делать дальше. Подходить ближе не хотелось: он знал, что такое ядовитый плющ или хищная лиана. Гибкая, прочная, как колючая проволока, ветвь легко собьет с ног и, обвив тело, примется медленно сжимать в тугой спирали, круша кости и перемалывая мышцы. Напитавшись кровью, высосав из тела всю влагу, злобное растение будет терпеливо ждать, пока твое тело рассыплется в прах, чтобы впитать его плоть без остатка – уже в виде минералов и ошметков органики.
Забавно, что об этом Плюгавый не сказал ни слова. То ли забыл, то ли не посчитал существенным. Значит, внутрь как-то проникнуть возможно. И если невозможно постучать в дверь, остается звать хозяев в голос. Ему назвали лишь имя – Коготь. Ему нужно передать посылку. И он укажет путь к Буке.
– Эй! – прокричал парень. – Мне нужен Коготь! Не на руке коготь – а тот, кого кличут Когтем!
Ответом была тишина. Оно и не удивительно: можно до хрипоты кричать в темноту, если не знаешь наверняка, что кто-то там
