одновременно. Все стало таким запутанным… и одновременно таким простым.
Кобылин вдруг мягко улыбнулся, и его взгляд стал осмысленным. Он наклонился к ведьме и робко, как школьник, поцеловал ее в щеку. Она потянулась к его губам, но Алексей уже выпрямился. Подхватив с капота «Ауди» пистолет-пулемет, он перекинул через грудь ремень и бодро зашагал в угол гаража.
– Алексей!
Кобылин схватился за край брезента и сдернул его с мотоциклов. Теперь просто удача… чья-то удача, чье-то раздолбайство. Две черные «Ямахи», одна новехонькая, другая – с поцарапанным боком. И как раз у нее – ключи в замке зажигания.
Обернувшись, Кобылин снова улыбнулся Линде.
– Я успею, – тихо сказал он. – Всего полчаса. Тут недалеко, да. Но пробки, светофоры… Я успею.
Линда стояла прямо, опираясь руками на капот машины, бледная, как простыня. Сжав зубы, с огнем в глазах, она сверлила Кобылина взглядом, обещавшим страшные мучения тому, кто посмеет бросить ее здесь одну, искалеченную, после всего того, что она сказала. Кобылин поднял взгляд и увидел, что в дверях стоят оборотни. Вера успела накинуть на себя просторную куртку, снятую с покойного охранника ведьмы. А Вадим уже сам стоял на всех четырех лапах и теперь смотрел на охотника тяжелым укоризненным взглядом. Совершенно собачьим.
– Позаботься о девчонках, ладно? – сказал ему Кобылин. – Вадим…
– Кобылин, – с угрозой произнесла Линда. – Ты…
– Прости, – сказал ей Алексей, забираясь в седло мотоцикла. – Линда, прости, но так надо. Мне пора. Я чувствую, еще не все закончено. Музыка… она никуда не делась, просто стала тише.
– Какая музыка? – опешила ведьма. – Леша, ты о чем? Ты вообще понимаешь…
– Понимаю, – резко ответил Кобылин, поднимая на нее пылающий взгляд. – Мы в расчете, Линда. Никаких долгов. Никаких обязательств. Если ты доберешься до домика в горах, вспоминай меня. Таким.
Он повернул ключ, крутанул ручку газа, и мотор «Ямахи» взревел не хуже самолетного двигателя. Линда что-то крикнула в ответ, но Кобылин не слышал. Не хотел слышать. Он махнул рукой рыжей оборотнице, кутающейся в куртку, подмигнул Вадиму, пытавшемуся принять облик человека. Потом послал воздушный поцелуй взбешенной ведьме, бросил сцепление и дал газ.
Огромный мотоцикл рванулся с места, чуть не сбросив седока, и под раскатистый рокот мотора выскочил из распахнутых ворот, унося на себе охотника, идущего по свежему следу.
Ночная дорога стелилась под колеса мотоцикла ровным черным пятном, масляно поблескивающим в оранжевом свете фонарей. Кобылин летел вперед, не обращая внимания на ледяной ветер, пытавшийся содрать кожу с его лица. Мимо проносились машины, автобусы, маршрутки. Кто-то сигналил охотнику вслед, визжали тормоза, разок взвизгнула сирена «Скорой», но Кобылин этого не слышал. Он мчался сквозь ночь, усеянную вспышками оранжевых фонарей и красных стоп-сигналов, не слыша ничего, кроме ритмичной музыки, звучавшей у него в голове. Несмотря на то, что дело шло к полуночи, машин на дорогах меньше не стало. Но это не было препятствием для ревущего метеора, выпущенного на заводах «Ямахи». Кобылин метался из одной полосы в другую, ловко скользя между машинами. Это просто. Это как слалом. Главное – держать равновесие и вовремя наклоняться в нужную сторону.
Он четко знал, куда нужно ехать, и лишь иногда бросал взгляд по сторонам, высматривая пару черных джипов. Чутье подсказывало охотнику, что он отстает и вряд ли нагонит боевой отряд троллей в пути, но держался настороже.
Последний участок пути, уже после моста, он преодолел за несколько секунд, игнорируя все дорожные знаки и разметку на дороге. И лишь пролетев на погасший желтый свет перекрестка у входа в зоопарк, он сбросил скорость.
На этой улочке машин почти не было. Алексей медленно проехал мимо кафешки на углу и двинулся вдоль огромного бурого здания Министерства, посматривая на темные окна кабинетов. Доехав почти до конца здания, до стеклянного крыльца, Кобылин, наконец, заметил то, что искал.
Пара черных джипов стояла впереди, чуть дальше моста, перекинутого через дорогу с одной части зоопарка в другую. Машины жались к тротуару у решетки, ограждавшей вторую территорию зоопарка, на которой расположился пруд. И башенка со входом в подземную тюрьму.
Заглушив двигатель, охотник бесшумно подкатился к крайней машине, нащупывая в кармане куртки «макаров» с ополовиненным магазином. Автомат он давно повесил на шею и застегнул куртку, спрятав оружие от взглядов случайных прохожих.
Его опасения оказались напрасны – обе машины были пусты, как брошенные скорлупки. Весь отряд, скорее всего, был уже внутри.
Бросив мотоцикл, Кобылин быстро подошел к ограде – в самом темном местечке, под пешеходным мостом, нависавшим над дорогой и связывающим две территории зоопарка. Случайный прохожий косо глянул на охотника, скрывшегося в тенях, и ускорил шаг. Кобылин же ухватился за решетку, взобрался наверх и в мгновенье ока перемахнул через забор. Спрыгнув на землю, он обошел декоративную стену под лестницей, лишь отдаленно напоминавшую каменную стену, и вышел к двухэтажной башенке, стоявшей напротив входа в Министерство. Дверь была закрыта, но на первом этаже горел свет.
Кобылин вытащил пистолет, снял его с предохранителя, а вторую руку запустил в задний карман джинсов и вытащил электронный пропуск – карточку с фотографией, которую он совсем недавно показывал ошалевшей художнице. Музыка в его голове стала громче, в висках стучали барабаны, а кровь, казалось, стала такой горячей, что Кобылину стало жарко. Только бы сработала, думал Алексей, прикладывая карточку к панели на стене.
Электронный замок щелкнул, дверь приоткрылась, Кобылин дернул ее на себя и ворвался в башенку, держа перед собой готовый к стрельбе пистолет. Ему хватило и доли
