секунды, чтобы понять, что тут произошло.
Стол охранника был перевернут, а рядом с ним лежали два тела. Молодые ребята в синей форме со значками частной охраны. У обоих были прострелены головы – ровно и четко. Определенно, эти тролли знали, как нужно обращаться с оружием.
Косясь в сторону провала в полу, ведущему в подземелье, Кобылин подошел к охранникам, быстро оглядел их. Бесполезно. Здесь уже ничем не поможешь. Стиснув зубы, Кобылин скользнул к лестнице, прислушался и начал осторожно спускаться в темноту.
Железные ступеньки винтовой лестницы тихонько поскрипывали под кроссовками охотника, но так тихо, что Алексей даже не обращал на это внимания. Его больше заботила темнота в подземном коридоре – он четко помнил, что в прошлый раз там было достаточно света.
Бесшумно шагнув на бетонный пол, Кобылин огляделся. Свет действительно был, но далеко, за поворотом, там, где был еще один пост охраны. А здесь, в прямом коридоре, было темно. Лампы под потолком не горели, а ход, ведущий в Министерство, утопал в чернильной тьме.
Алексей осторожно шагнул вперед. Где-то здесь должна быть дверь секретного кабинета, в котором круглосуточно дежурит пожилая вампирша, готовая убить за коробку шоколадных конфет. Скользнув к противоположной стене, Кобылин нашарил приоткрытую дверь, распахнул ее, заглянул в кабинет. В нем было темно, хоть глаз выколи. Лишь помаргивал зелеными огоньками компьютерный шкаф, притулившийся в дальнем углу.
Глаза охотника немного привыкли к полутьме, и зыбкого света диодов ему хватило, чтобы рассмотреть груду тряпья, лежавшую на полу, недалеко от обычного конторского стола. Следя краем глаза за открытой дверью, охотник подошел к странному свертку, наклонился, потом медленно выпрямился и устало оперся свободной рукой о край стола.
Это была вампирша. Вернее, все, что от нее осталось. Света было маловато, подробностей Кобылин не разобрал, но сразу заметил, что у ценного сотрудника Министерства не хватает правой руки и – головы. Рука обнаружилась рядом, под столом, а вот головы не было видно. Тот, кто это сделал, действовал быстро, сильно и грубо. Никаких ухищрений – только грубая сила, превосходящая силу вампира. Очень немногие существа могли выкинуть такой номер – в мгновенье ока оторвать голову вампиру. И в их число определенно входили тролли, прошедшие боевую подготовку.
Кобылин медленно выдохнул, пытаясь усмирить рвущееся с привязи сердце. Судя по всему, в казарме оставались тролли-неудачники, шпана, способные только запугивать слабых. Сюда, на дело, пришли ребята намного серьезнее. Плохо. Оружия почти нет, троллей целый отряд, что внизу – неизвестно. А он так устал…
Бросив взгляд на приоткрытую дверь кабинета, Алексей поднял дрожащую руку и вытер взмокший лоб. Музыка, еще недавно оглушавшая его, стала едва слышимой. Он вдруг отчетливо понял, как сильно он устал. Болела спина. Растянута правая икра, плечи в синяках. Ноют ушибленные еще пару дней назад ребра. Голова словно стянута тугой железной лентой. Правая рука еще шевелится, но предплечье, стиснутое троллем, болит, а пальцы сжимаются уже не так уверенно. Дыхание прерывистое, и кажется, что боль постепенно вливается во все его тело как медленный, но неотвратимый океанский прилив. Боевая ярость прошла, и тело человека предъявило неизбежный счет, который следовало оплатить.
Кобылин положил пистолет на стол, прямо перед собой, сунул руку за пазуху и вытащил на свет квадратную коробочку из оранжевого пластика с выдавленным посередине крестом. Аптечка. Охотник, прислушавшись к темноте, быстро открыл коробочку и аккуратно, двумя пальцами, взял крохотный шприц. Это был просто пластиковый баллончик размером с мизинец, с заранее приделанной иглой. Обезболивающее.
Зубами стащив колпачок, охотник воткнул иглу в шею и быстро впрыснул прозрачную жидкость. Выбросив опустевший шприц, он вытащил второй и воткнул его в сгиб локтя, больше наудачу, чем прицельно.
Закончив с уколами, Кобылин стиснул зубы и медленно выпрямился, прислушиваясь к своим ощущениям. Лучше не стало. Лекарству нужно время, чтобы разойтись по телу. А время уходит. Убегает, уносится. Ему нужны силы. И ясная голова.
Опустив голову, Кобылин заглянул в раскрытую аптечку, лежавшую на столе. Подарок ведьмы – прозрачный пузырек с притертой резиновой пробкой – поблескивал в свете огоньков компьютерной стойки. Ведьмина вода? Такие подарки опасны. Очень опасны.
– Какого черта, – буркнул Кобылин.
Выхватив пузырек из аптечки, он зубами выдернул пробку, плеснул в рот бесцветную жидкость, пахнущую мятой, и быстро проглотил, боясь передумать. Ведьмино варево обожгло горло и жидким огнем спустилось в желудок, обжигая его стенки как самый суровый самогон. Кобылина аж передернуло. На глазах у него выступили слезы, а пот градом хлынул со лба.
– Зараза, – прохрипел он, хватаясь за пистолет.
Больше медлить было нельзя, и он, перешагнув через труп вампирши, побрел к распахнутой двери. По его телу пробежала волна жара, вспыхнула где-то в затылке, а потом потоком стекла обратно вниз, по спине, обжигая позвоночник леденящим холодом. От такого контрастного душа охотник чуть не вскрикнул. Прикусив губу, он резко выпрямился и замер. Из ушей словно пробки вынули – он стал лучше слышать. Темнота превратилась в полумрак, а боль во всем теле бесследно растворилась в жаре лекарства. В груди лопнул железный обруч – плечи сами раздались в стороны, и впервые за этот вечер Кобылин вздохнул свободно, полной грудью, не кривясь от боли в ребрах.
– Зараза, – уважительно прошептал Кобылин.
Он выскользнул в темный коридор, стараясь не думать о цене, которую придется заплатить за волшебный эффект ведьминского зелья.
К повороту он подошел бесшумно, как тень, заранее расстегнув куртку, так, чтобы можно было легко добраться до автомата, висевшего на груди. Пистолет он держал в руках, больше полагаясь на точный выстрел, чем на косую очередь.
Заглянув за угол, охотник стиснул зубы. Его ожидания вполне оправдались. Здесь, напротив пожарного щита, стоял письменный стол, прямо над ним тускло светила единственная лампочка, а рядом, на полу, лежал еще один охранник. Уткнувшись лицом в пол, подобрав под себя руки, он застыл навсегда, а рядом с ним, в луже крови, лежал
