Кобылин медленно перевел взгляд на зеркало заднего вида. В нем, уже далеко позади, у поворота, виднелась большая церковь, мимо которой пару секунд назад просвистел «Жигуленок».
– Ага, – севшим голосом сказал Алексей. – Молодец. Ты это, давай. Давай.
Он откинулся на спинку кресла и потуже затянул на груди ремень безопасности, больше напоминавший обычный брючный ремень. Мысли метались из стороны в сторону, словно клочья тины, потревоженные брошенным в пруд камнем. Он забыл, о чем собирался подумать, зато вспомнил о том, что так никому и не перезвонил. А ведь это могло сойти за еще один козырь.
Ну, с Гришей все было понятно. Он велел держаться подальше от троллей и желательно зарыться под землю на десяток метров вглубь и не отсвечивать. И даже прямым текстом сказал, что за поведением охотника следит загадочное руководство. Кто бы ни контролировал Гришу, он явно не желал, чтобы Кобылин бегал за троллями. И предупреждать Бороду о грядущей операции было ну совершенно глупо. Оставались еще Вадим и Вера. О, эта парочка.
Кобылин невольно нахмурился. Нет, их он тоже не хотел вмешивать. И вообще, в последнее время старался не беспокоить семейку вервольфов своими глупыми заданиями. Вадим еще хорохорился, бывало, звонил первым, требовал какого-нибудь задания. Вера уже наигралась в охотников, да и перебороть себя ей было сложновато. Все-таки охота чаще всего велась на ее друзей, а то и родственников. Конечно, Гриша частенько ныл, что, мол, Кобылину надо плотнее работать со своей группой, делать из нее настоящую команду, где каждый друг за друга горой, но Алексей прекрасно знал – никакой команды у него нет. И не будет. Он – одиночка, отвечающий за свои решения. И никогда не будет подставлять под выстрел грудь своего друга, даже если этого потребуют обстоятельства. Кроме того… Отряда больше не было. С той самой минуты, как ушла Лена, хрупкое братство распалось в мгновенье ока, растаяло туманной дымкой. Алексей одобрял ее выбор. Нормальная жизнь всегда лучше того безумия, которое затягивает в себя охотников. Вот и Вадим с Веркой – пусть наслаждаются тем, что у них есть. Неизвестно, можно ли жизнь двух оборотней считать нормальной, но… Пусть у них будет хотя бы это. А охота останется работой одинокого и почти спятившего бывшего алкоголика.
Кобылин нервно застучал пальцами по портфелю. Нет. Глупые мысли. Сейчас нужно думать об охоте. О предстоящей работе. Нельзя себя жалеть. Где же то ледяное спокойствие, та мрачная невозмутимость, которая так необходима в бою?
Усилием воли охотник заставил себя вернуться к мыслям о грядущих неприятностях. По всему выходило, что нужно действовать нешаблонно, внезапно и гибко. Действовать по обстоятельствам, импровизируя на ходу. Все стандартные заготовки придется отвергнуть, пока не будет достаточно информации. Но и без домашних заготовок тоже нельзя! Нужно же как-то прикрывать себе спину. За всякой толковой импровизацией стоят нудные и однообразные тренировки.
Мрачно размышляя над вероятным развитием событий, Кобылин очнулся, лишь когда «Жигуленок» свернул к кварталу новостроек. Здесь, посреди пустого поля, как по взмаху волшебной палочки, за полгода вырос целый маленький городок. Высотные дома стояли рядами, друг за другом, одинаково пустые и одинаково мрачные. Это место немного напоминало Кобылину фильмы про катастрофы. Именно те, когда жителей внезапно выкашивает смертельная болезнь и пустые города медленно зарастают травой.
Вот и здесь, в этом безлюдном месте, казалось, нет никакой жизни. Так, изредка, в сторонке, порыкивает двигатель крана или бульдозера. Да еще трещат где-то электрические пилы.
– Налево, – скомандовал Кобылин, завидев знакомый серый забор. – Вон там, подальше, дырка есть. Чтобы не объезжать вокруг.
Водитель послушно свернул с асфальтированного шоссе между новенькими домами и выехал на грязную, разбитую грузовиками дорогу, идущую между новостройками. Проехав вдоль забора, сделанного из гофрированных жестяных листов, армянин притормозил около указанной дыры и вопросительно уставился на пассажира.
Кобылин молча достал обещанную пятерку, потом махнул рукой, сунул ее обратно в карман и принялся расстегивать портфель.
– Э, слушай, – разочарованно протянул водитель. – Договорились же, да?
– Вот что, – сухо сказал Кобылин, доставая из портфеля две пачки евро. – Слышь, православный, сколько стоит эта твоя боевая колесница?
Армянин покосился на сумасшедшего пассажира и медленно покачал головой. На его лысине заблестели капли пота.
– Не, – с опаской сказал он. – Не надо.
– Надо, Федя, надо, – ласково произнес Кобылин и бросил деньги между сиденьями.
Водитель шумно сглотнул и скосил глаза вниз, заглядывая куда-то под сиденье, где наверняка была припрятана монтировка.
– Хороший ты парень, – уважительно сказал Кобылин, доставая из портфеля еще одну пачку денег и кидая ее к первым двум. – Ты меня уж прости, но ты меня видел и теперь у тебя есть два пути.
Прежде чем армянин успел что-то сказать, Кобылин спокойно достал из портфеля свой верный «глок» и передернул затвор. Водила замер, не отводя взгляда от оружия.
– Значит, так, – ласково сказал Кобылин. – Мне нужна твоя машина. И скажи спасибо, что не одежда. Так что выбор у тебя, конечно, есть, но…
Водила с трудом отвел взгляд от пистолета, помотал головой. Потом схватил в охапку деньги, ногой распахнул дверь машины и бросился обратно по грязной дороге, к шоссе, туда, где виднелась автобусная остановка. Быстро. И не оборачиваясь.
Алексей проводил его взглядом, потом, поерзав, перебрался на место водителя. Ключ зажигания остался в замке, так что завести боевую колесницу не составило труда. Вспоминая былые навыки, Кобылин выжал сцепление, переключил скорости и рывком тронулся с места.
«Жигуленок», надсадно ревя, покатился по грязной дороге дальше. Совсем к другому дому, уже достроенному, стоявшему в самом начале этого нового квартала. Алексей, несмотря на всю свою одержимость охотой, прекрасно знал главную заповедь столичного бизнесмена – хочешь вкладывать деньги, вкладывай их в недвижимость. И сейчас его визита ждала не роскошная квартира в новостройке, а весьма скромный подвал в ней, выкупленный неизвестным предпринимателем для обустройства под землей крохотного магазинчика.
