Надо поймать хотя бы трех – Фалне, девчонке и гному, который их охраняет. Встречаемся у Фалны.
– Там еще гоблин, – кивнул орк.
– Торка не там, – раздался с другой стороны противный голосок.
– Чего ноги трешь, заскакивай к Нейле.
Гоблин, разбежавшись, догнал придержавшую лошадь Нейлу и, совершив довольно высокий для его роста прыжок, виртуозно запрыгнул ногами на круп.
– Нейла! – Лоя и Софья повисли на подруге.
Лейка вежливо отошла к Катле и Фалне. Яля как-то растерянно смотрела на них, не покидая седла.
– Чего-то ты какая-то неродная? – когда закончились возгласы и объятия, спросила Лоя.
– Да есть тут дело… потом расскажу. Ну а ты чего? – Нейла посмотрела на Ялю и протянула ей руки.
У Яли потекли слезы, когда они обнялись.
– Ну не надо, – успокаивала ее Нейла.
– Вот и снова ведьмы в сборе, – радостно констатировала Лоя.
– А ты… А ты… – шмыгая носом, пыталась что-то спросить Яля. – Ты беременна?
Женский радостный визг прокатился эхом по туманному лесу.
– Тише вы! – раздался голос Рамоса. – Не на ярмарке.
Когда повторные обнимашки закончились, Лоя задала законный вопрос:
– Кто папа?
Нейла, глянув на Софью, опустила голову. На поляне повисло неловкое молчание.
Голоса были где-то далеко. Я понимал, хотя и не видел, что они всего в двух шагах от меня, но казалось – далеко.
– Ну что?
– Только начинаю спрашивать, теряет сознание, хотя точно знаю, силы у него еще есть. Плетение сразу выдергивает из них все и отправляет в беспамятство, как только начинаю задавать вопросы об Элисконе. Когда он приходил в себя, я пытался рассмотреть, довольно хитрая вязь. Кто-то знал, что его будут пытать. Если его спрашивать с наполненной искрой, ману станет брать оттуда.
– Если он не будет пуст, ничего не расскажет, если не захочет.
– Вот именно. А если наполнен, то не сможет. Но интересно не это. Кто бы ни ставил плетение, ему было наплевать на его жизнь.
– Почему так решил?
– Такой объем маны, переведенной в силу, если долго спрашивать, просто выжжет мозг. Да и так, мне кажется, когда плетение начнет развеиваться, убьет его. Но точно не уверен. В любом случае я бы не стал ставить плетение на эти точки мозга, если бы мне было не все равно, выживет он или нет.
– А вот это уже интересно. Это уже ответ… – Магистр задумался. – Никому не говори пока. Продолжай. Поспрашивай о Темных землях и личах, может, что-то получится. Потом ко мне.
– Вы же говорили, он нужен будет?
– Пока откладывается. Его друзья не торопятся. Если ничего не узнаешь, готовь пару.
– Кого наживкой?
– Возьмем брата его девки.
«Значит, личи там, – Римик, размышляя, медленно вышагивал по своему кабинету. – Больше никто такое поставить не мог. А может, дед?! Зачем? Что ему скрывать в Темных землях? Да и не станет он убивать щенка. А может… Нет. Плетение реагирует на вопрос об Элисконе. Что же ты там видел, сволочь?»
Размышления прервал стук в дверь.
– Войдите.
– Господин эль Римик, вас приглашает Верховный.
Римик устало кивнул гонцу.
Палач приподнял мою голову за подбородок и приоткрыл пальцами веко:
– Ну, чего ж ты не говоришь, что уже очнулся? Расскажешь про личей?
Тошнота подкатила к горлу, и мир начал уходить в небытие.
В следующий раз я очнулся от резкого прилива сил. Темных сил. Приятных.
– Давай, давай, – раздался теплый и знакомый голос. – Ну. Молодец. Теперь открой глаза. Давай.
– Нирт. – Я сам не узнал своего голоса.
– Молчи. У тебя сил мало. Погляди мне в глаза. Мне надо знать, что спрашивали.
На некоторое время лич впился в меня своим взглядом. Его глаза не выражали ничего, хотя, возможно, мне это показалось, так как я знал об их подлом плетении.
– Ну ладно, тебе надо отдохнуть.
