Охотник выглядел довольным, уголки его губ дернулись.
– Я хочу, – он вздохнул, – чтобы ты рассказала мне о своем первом мужчине.
– Зачем? – Ведьма была шокирована.
– Мы договорились – ты не задаешь вопросов.
– Это игра? – Моргана растерялась, ей казалось, что щеки горят.
Охотник с прищуром посмотрел на нее. Его серебристые глаза слегка мерцали.
– Ну-у-у ладно! Он был злым и жестоким. Я его боялась… – осторожно начала ведьма, внимательно следя за реакцией Волка.
Охотник слушал с интересом.
– Почему же была с ним? – В голосе слышалось неподдельное удивление.
– Потому что он не оставил мне выбора! Но он был довольно страстный, – тихо сказала она, – и… – Ведьма уставилась на Охотника и замолчала.
– Что и?.. – переспросил он.
– Что-то хорошее в нем есть определенно. Скорее всего, есть. И он страстный, очень…
– Повторяешься.
– Я не знаю, как к нему отношусь. – Мор беспомощно развела руками.
– Действительно, неудачная идея.
Охотник схватил кастрюльку за ручку, резко отдернул руку и болезненно зашипел.
– Он меня поцеловал в первый раз, хотя ведьм не целуют, – зачем-то уточнила она.
– Хватит! Не хочу, чтобы ты смотрела на меня, а думала о другом мужчине.
Сейчас от Волка шла почти осязаемая волна злобы, он злился на себя за то, что вообще затеял этот разговор. Легче ему не становилось.
Мор удивленно моргнула:
– Это был ты…
– Как?
Моргана с шумом выдохнула и закатила глаза. Молча обошла Охотника и направилась к выходу.
Волк несколько секунд стоял совершенно неподвижно.
Он не мог поверить в то, что услышал. И сейчас ощущал болезненный укол чувства вины. Потом резко развернулся и бросился за ней.
Ведьма нашлась на улице. Она сидела под апельсиновым деревом, лицо ее было закрыто ладонями, а плечи мелко подрагивали.
– Нельзя выходить из дома… – сказал Волк.
Раздался сдавленный всхлип. Охотник опустился перед ведьмой на колени и мягко потянул за руку.
Он боялся увидеть ее слезы. Но на него смотрели смеющиеся голубые глаза.
– На солнце щеки обгорели, Курт? – смеясь, спросила она. – Ты бы видел свое лицо! Кстати, это ты меня инициировал! – В ее голосе явно слышалось торжество.
Волк покачал головой:
– Смысл врать тебе про инициацию. Наверняка встретилась с ведьмами, образовали запрещенный круг, зарезали курицу… выпили девочки теплой крови.
– И тем не менее. У меня знаешь как сила взлетала. Эх… только ты ее отобрал.
Охотник потер лоб.
– Невозможно. – Мужчина поморщился, а потом невесело усмехнулся.
– Почему же? – Ведьма принялась загибать пальцы: – Была колдовская ночь – полнолуние. Я впервые направила силу против человека…
Инквизитор хмыкнул.
– Да уж. Но вреда-то ты мне не причинила, – серьезно сказал он.
– Неважно. Главное – намерение. Я очень хотела… чтобы ты корчился на полу от боли, чтобы страдал… – У Морганы стал кровожадный вид.
– Допустим… Но этого недостаточно.
– Сильное потрясение. Суд… Я утратила контроль над силой, у меня почти искры с кончиков пальцев срывались. И то, что произошло потом…
– В Инквизиции не идиоты работают, – отрезал Волк. – Если бы инициация происходила так легко…
– И очень даже нелегко, – перебила Моргана.
– Ты думаешь, такая редкость, что инквизиторы проводят время с ведьмами? Так вот, для некоторых это спорт. Бывает по-всякому: и в полнолуние, и с сильным потрясением для ведьмы, – огрызнулся Волк. – Но что-то я не вижу толп инициированных на улицах. Существует простая процедура…
– Простая процедура! – Моргана взвизгнула. – Да что ты знаешь! Нас привезли в это ужасное место. Еще и ведьм с поселения пригнали. Яблоку негде было упасть. Представляешь, больше двухсот ведьм в одном месте. Нас по одной загоняли к врачу. Знаешь, иногда такие крики раздавались… Меня от страха тошнило. И тогда я выскользнула на улицу. Стояла там и плакала. Наши, из специнтерната, все прошли, в автобусе сидят, ну, я тоже в автобус. А мне наш сопровождающий инквизитор говорит: «Карта где?» Ну, я и пошла за картой… – Моргана глубоко вздохнула и сбивчиво продолжила: – Зашла в кабинет, попросила карту, сказала, что забыла. Доктор смотрит, а там печати, естественно,
