Она разложила листок на столе и разгладила его рукой. Ее пальцы скользили по графам, обводя по очереди: «Мать», «Отец», «Имя».
– А ты помнишь своих родителей? – наконец спросила она.
Охотник мотнул головой.
– И тебя все-таки не Курт зовут, – она натянуто улыбнулась, – длинное имя какое-то.
– Я не… – Волк не договорил.
– Не знаешь? – закончила Моргана.
Он кивнул.
Ведьма снова его удивила – она поднялась и бросилась к нему на шею, уткнулась носом, щекоча дыханием. А потом зарыдала. Бурно. Навзрыд.
– Ты что? – только и мог спросить Охотник. – Почему ты плачешь?
– Жалко, – всхлипывая, ответила Моргана и еще крепче прижалась к нему.
– Кого? – Волк совершенно растерялся и не понимал, что происходит.
– Тебя!
Он машинально поглаживал ведьму по волосам и спине. Его никто никогда не жалел, о нем никто никогда не плакал так искренне, с такой грустью и чувством. Удивительно, что этот единственный человек оказался ведьмой.
На кухню важно прошел кот, в пасти он тащил голубя со свернутой шеей, положил добычу у ног Охотника и осуждающе уставился на пару.
– Смотри, Моргана, кот решил нас обедом накормить.
Ведьма нехотя отпустила Волка, улыбнулась, увидев кота.
– Он не убежал? – удивилась Мор.
– Нет, еще и добычу принес. Молодец, отродье. – Волк одобрительно почесал кота за ухом.
Ведьма вытерла слезы тыльной стороной ладони и снова улыбнулась.
Кастрюлька на плите зашипела, чай выкипел.
Лютый обожал охоту. Его немного расстроила нерасторопность собственных подчиненных, но в конце концов он решил, что все к лучшему. Интересно, как должен чувствовать себя Охотник, который стал целью из-за ведьмы… Мужчина дернул головой, как пес, который чует добычу.
Сложность состояла в том, что инквизитор хотел получить эту парочку живой и относительно здоровой. Они стали бы прекрасным козырем в его борьбе за кресло Верховного. На его щеках вспыхнули два красных пятна, он считал, что давно нарастил броню и женщины не могли его ранить. Но Тине это удалось. Она нанесла неисчислимый урон не только его чувствам, но и профессиональной гордости. Сейчас Лютый испытывал леденящую ярость.
Он внимательно смотрел на карту. Волк профессионал, он будет действовать, опираясь на свой опыт, а это дает шанс на некоторую предсказуемость.
Лютый поставил себя на место Охотника и попытался представить, как бы он действовал сам. Итак, он не один, рядом с ним женщина… очень красивая. Инквизитор разозлился на себя, представив, чем мог быть занят сейчас Волк… Лютый заставил себя сосредоточиться на карте…
– Не отвлекайся, Ихошка! Пиши: «Мальчик нарвал в саду яблоки, чтобы бабушка приготовила пирог»… В слове «пирог» буквы «е» нет. – Иван сидел напротив ведьмы и наблюдал, как она старательно выводит буквы. Когда он ее поправил, она досадливо фыркнула, зачеркнула «е» и сверху аккуратно вывела «и».
– Еще запятую пропустила, – подсказал инквизитор.
– Я никогда этому не научусь, – простонала она, – хотя писать мне нравится. – Она вывела в углу страницы большую букву «И», дорисовала вокруг дикий вьюнок.
– Красиво, – сказал Иван и потер веревку на своей шее. Последнее время у него появилась эта привычка: подцепить веревку между большим и указательным пальцами и покатать между подушечками.
Не сказать, что «украшение» на шее как-то мешало, но он постоянно ощущал легкое давление на горло, о котором невозможно было забыть ни на минуту.
– Ты уже намного лучше пишешь.
– Спасибо! – Ихошка даже порозовела от удовольствия. – Ты хорошо учишь. Вот у нас в школе училка была злая. Закрою глаза и прямо вижу ее… Она такая полная была, волосы серые, в мелких кудряшках, и глаза навыкате. Мы любили на переменках побегать, а она, если что не так, на нас орала. Ты знаешь, у нее на шее вены вздувались, так она орала. Мы ее боялись до жути. – Сегодня ведьма разоткровенничалась.
Ивану было интересно узнать, как же Иха очутилась одна в этих лесах, но, несмотря на то, что они очень сблизились за последнее время, он не решался задать этот вопрос напрямую.
– А какой у тебя был любимый урок? – как можно нейтральнее спросил инквизитор.
– Ну, мне нравилось рисовать, собирать гербарий и читать. На самом деле мне все в школе нравилось. Если бы не этот мальчишка…
– За косичку тебя дергал? – Иван ухмыльнулся. – «Только бы не замкнулась», – думал он.
– И за косичку, и учебником по голове бил, а потом… – Иха нахмурилась, закусила губу и с сомнением посмотрела на Ивана. – А, какая разница, теперь-то уже все равно. – Она поднялась и стала собирать исписанные листочки с уроками.
– Так что случилось?
– Выплеск силы, вот что случилось. Подрались мы с ним, я его искусала, а потом выкрикнула: «Чтоб тебе позеленеть!» – Ихошка вздохнула: – Не знаю, что произошло, да и
