нет. Говорит что-то вроде того, что ничего не знает, давай, мол, на кресло. А я в тот момент сказала, просто вырвались эти слова у меня: «А я уже была». Он посмотрел на мое зареванное лицо, печать ляпнул и говорит: «Ладно! Вали! И карту не забывай больше».
Охотник видел, что у ведьмы слегка дрожат руки.
Она помолчала и тихо сказала:
– Я потом месяц спать не могла спокойно. Все думала, что за мной придут. – Моргана смахнула слезу и жалобно добавила: – Зачем вы нас мучаете? Никогда не могла понять…
– Пойдем в дом. Чай уже остыл.
Волк старался скрыть свою растерянность изо всех сил, спасали многолетние тренировки. Моргане удавалось вывести его из равновесия гораздо лучше, чем наставникам. Контроль рассыпался, таял, испарялся.
Охотник помог ведьме подняться, прижал ее к себе в бессознательной попытке оградить от воспоминаний.
– Больше в Инквизицию ты не попадешь, – убежденно сказал он.
После солнечной улицы казалось, что в доме очень темно. Моргана не могла разглядеть выражение лица Курта.
– Сегодня ночью мы уедем.
– Я не хочу возвращаться в город, – сказала она.
– Не вернемся.
– А как же…
Волк припал к ее губам, прерывая вопросы. Слишком много слов было сказано, слишком больно, слишком…
Ведьма начала отвечать на поцелуй, теснее прижимаясь к нему всем телом. Обняла. Ее ладони гладили сильную мужскую спину, но его рубашка казалась раздражающим препятствием. Ткань была какой-то грубой и шершавой, а ведьме хотелось ощутить под своими ладонями его сильное, теплое тело. Руки проникли под рубашку, дразняще прошлись по ребрам и крепкому прессу. Она чувствовала, как Курт отзывается на каждое ее движение, льнет к ее рукам, как домашний кот, а не как дикий волк. Плавные и бесконечно нежные движения оказывали на него гипнотическое действие. Сейчас Охотник был в ее руках, и если бы захотел вырваться, у него не хватило бы сил. Его поцелуи были требовательными и слегка грубоватыми, он покусывал и сминал ее губы, наслаждаясь каждым ее вздохом, который вбирал в себя.
Неожиданно ведьма отстранилась.
– Ты что, перевелся в местное отделение? – чуть охрипшим голосом спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Но это же кошмар! Метка! Лютый! А я ведьма! Ох!!!
– Моргана…
Ведьма поднырнула под его руку и заметалась по темному коридору.
– Очень плохо, очень! И что делать? – нервно спросила она, резко остановившись перед Волком. Мор была готова дать руку на отсечение, что он улыбается. – У меня сейчас сердце остановится… – пожаловалась она.
– Давай проверю. – Волк снова притянул к себе ведьму, его рука немедленно легла на ее грудь, слегка сминая. – Сердце не бьется! – в притворном ужасе воскликнул он.
– Я серьезно… – Мор извивалась, стараясь вырваться из его захвата.
– А я в некотором роде ушел из Инквизиции, – доверительно признался он.
И замолчал. Нет, Волк прекрасно понимал, что, убив Верховного, дороги назад уже не будет. Но он еще не переставал ощущать себя инквизитором. Когда Охотник произнес эти слова вслух, то почувствовал некоторую растерянность. Но близость ведьмы, ее попытки освободиться не дали растерянности взять верх. Грозящая опасность и безумие собственных поступков переплавились в страсть, в обжигающе горячее желание.
– Из Инквизиции не уходят. – Моргана была дотошна, как инквизитор-дознаватель на своем первом серьезном деле.
Охотник подхватил ее под руку и привел на кухню. Усадил. Ведьма нетерпеливо ерзала, стул жалобно поскрипывал. Мужчина молча принялся заново подогревать безнадежно остывший чай.
– А я ушел, – со значением произнес он.
Вот тут ведьме стало действительно страшно. Даже жутко.
– Они знают, что ты ведьма? – выдохнула она и закрыла рот рукой, как будто вырвавшиеся слова могли услышать где-то в Инквизиции.
– Я не знаю, – в этот момент он был с ней предельно честен. Он колебался несколько мгновений, а потом достал из кармана вчетверо сложенный листок. – Это документ из моего личного дела.
– Но тут же все закрашено, – изумилась Моргана.
– Кое-что понять можно. Смотри, графа «Мать» – судя по длине слова, тут написано «ведьма».
Мор вздрогнула, взяла листок в руки и посмотрела на него очень внимательно.
Волк говорил, и с каждым словом ему становилось легче, как будто с груди убрали мешки с песком.
– А самое интересное вот здесь, – он показал на строку, где был указан предполагаемый уровень его силы. – Видишь, здесь ничего не разобрать, но, похоже, какое-то значение было проставлено в стандартных единицах. – Он выжидающе посмотрел на свою ведьму.
