– Я постоянно думаю о том, что прожила с ним последний месяц. Мне так противно…
– Как оно было?
– Не надо, Джейсон. Не мучай меня, не спрашивай.
– Каждый день в том коридоре, в том кубе, пытаясь найти путь домой, я думал о вас двоих. Старался не думать, но все равно думал, ставил тебя на мое место.
Дэниела раздвигает колени, и я заползаю между ними. Она притягивает меня к себе, прижимает к груди и проводит пальцами по волосам.
– Ты и в самом деле хочешь знать?
Не хочу.
Но должен.
– Я всегда буду думать об этом.
Опускаю голову любимой на плечо.
Чувствую, как поднимается и падает ее грудь.
– Сказать по правде, я вначале изумлялась. Мне тот вечер, когда ты пошел на вечеринку к Райану, потому и запомнился так живо, что ты… он… вел себя по-особенному, когда пришел домой. Сначала я подумала, что ты напился, но потом поняла – дело не в этом. Ты… ты как будто смотрел на меня по-другому… по-новому. Знаешь, прошли годы, но я все еще помню, как мы в первый раз занимались любовью у меня в лофте. Помню, как лежала голая в постели, ждала тебя. А ты целую минуту стоял в ногах кровати и смотрел на меня. Чувство было такое, словно ты впервые увидел меня по-настоящему. Это было невероятно. И вот так он, этот другой Джейсон, и смотрел на меня в тот вечер. Как будто в нас обоих проснулась новая энергия. Что-то вроде этого бывает, когда ты приезжаешь после какой-нибудь конференции, только здесь было острее, глубже.
– То есть с ним было так, как со мной в первый раз? – спрашиваю я.
Дэниела отвечает не сразу. Она вздыхает. Потом говорит:
– Мне так жаль.
– Ты ни при чем.
– Через пару недель я поняла, что это не просто какой-то одноразовый заряд, что в тебе что-то изменилось.
– Что изменилось?
– Миллион мелочей. То, как ты одевался. То, как готовился идти на работу. То, о чем говорил за обедом.
– То, как трахал тебя.
– Джейсон…
– Пожалуйста, не лги. Ложь я не приму.
– Да, это тоже изменилось.
– Стало лучше.
– Повторяю, стало, как в первый раз. Ты делал такое, чего никогда раньше не делал. Или не делал очень давно. Я чувствовала, что ты не просто хочешь меня, а жить без меня не можешь, как без кислорода.
– Ты хочешь этого другого Джейсона?
– Нет. Мне нужен тот, с кем я построила свою жизнь. Отец Чарли. Но я должна знать, что ты – это он.
Я сажусь повыше и смотрю на Дэниелу.
Нас двое в этой тесной, без окон ванной бог знает в какой глуши, где пахнет сыростью и плесенью.
Жена смотрит на меня.
Устало.
Я поднимаюсь и подаю ей руку.
Мы идем в спальню.
Дэниела забирается на кровать. Я выключаю свет и сворачиваюсь рядом с ней под холодными простынями.
Каркас скрипучий, и при малейшем движении спинка бьет в стену, а рамочки с наживками дрожат и трясутся.
На Дэниеле белье и белая футболка, и от нее пахнет так, словно она весь день сидела за рулем и обошлась без душа – чахнущим дезодорантом и чем-то несвежим.
Мне это нравится.
– Как мы со всем этим справимся? – спрашивает она в темноте.
– Я над этим работаю.
– Что ты имеешь в виду?
– Спроси меня утром.
Чувствую на своем лице дыхание любимой, сладкое и теплое.
Самая суть того, что ассоциируется у меня с домом.
В следующую секунду Дэниела уже спит, и я слышу ее глубокое дыхание.
