стволы деревьев укрывали землю таким плотным слоем, словно по ним полдня ездил асфальтовый каток. Кажется, Басоргин смягчил краски, намекнув на небольшие разногласия с местной охраной. Разногласия тут были что надо. Жаль, у Никиты не осталось сил всматриваться в сумеречную тень. Скорее всего от колючей проволоки и тщательно спланированной линии заграждений ни на первом слое, ни на втором ничего не осталось. Либо сами Темные успели замести следы. Либо Светлые боевые маги спалили все это концлагерное ограждение ко всем чертям. Интересно все-таки, что сейчас творится в Сумраке?
Он очнулся от того, что кто-то потряс его за плечо.
– Я спрашиваю, что там должно твориться, в Сумраке, а, Никита?
Оказывается, последнюю мысль Сурнин пробормотал вслух.
– Все как-то не так, нестабильно… Глубокие слои подозрительно легкодоступны.
– Легкодоступны, говоришь? Ну-ну, – усмехнулся Эдуард Карлович. – Вот что я тебе скажу, дозорный… Поезжай-ка ты сегодня домой – отдыхать. Сейчас мы тебя подбросим.
– А как же рапорт?
– Успеешь еще написать. Ты, главное, амулет пока не снимай.
– Какой амулет? – переспросил Никита, почувствовал на груди теплый сгусток Силы, коснулся цепочки на шее и удивленно огляделся.
За забрызганным стеклом мчалось по направлению к столице знакомое Дмитровское шоссе. Как они так быстро на него выскочили? Только что КПП проезжали!
– Этот амулет, – подтвердил Эдуард Карлович. – Не нравится мне, как ты все время отключаешься. Не бывают глубокие слои легкодоступными, ни в какие времена, ни для кого. Даже для тебя.
– Почему даже, Эдуард Карлович?
– Это долгий разговор, Никита. Отложим его на некоторое время, если ты не возражаешь. Так. Какой у нас сегодня день? Суббота?
– Не знаю, Эдуард Карлович. Что-то я со счета сбился, – смущенно признался Никита.
– Точно, суббота! – подтвердил водитель с переднего сиденья.
– Ну и отлично. До понедельника свободен, Сурнин. Должны у человека быть полноценные выходные, даже если он – Иной, верно, друзья мои?
– Ох, как верно! – проворчал парень, сидящий за рулем, себе под нос.
– Так, Ваня, не расслабляться, это я не тебе.
– Расслабишься тут, Эдуард Карлович.
– А тебя, Никита, в понедельник часам, скажем, к одиннадцати я жду в конторе вместе с Трофимом.
– С кем, с кем?! С Трофимом?
– Именно. У тебя каким-то непостижимым образом получилось не просто наладить с ним диалог или уговорить сотрудничать. Ты умудрился втянуть его в настоящую аферу! Другого определения тому, что вы устроили в «Уютном доме», у меня нет. Скажу по секрету: у руководства – тоже. Помнишь, я говорил, что, как только появится реальная сверхзадача, с которой одному тебе из всего Дозора суждено справиться, я тебе лично позвоню?
– Помню, – буркнул Никита без всякого энтузиазма.
– Вот тебе сверхзадача, озвучиваю: как хочешь, так и выкручивайся, но в понедельник в одиннадцать ноль-ноль вы с Трофимом должны сидеть в переговорной первого этажа. И никакого насилия, как ты понимаешь. Да, и в Сумрак ни ногой за это время. Ты практически без сил, Никита, балансируешь на грани обнуления. Все ясно, дозорный?
– Куда уж яснее. Я, по-моему, еще никогда себя так плохо не чувствовал.
– Ну и отлично. В смысле, я рад, что мы поняли друг друга.
Оказавшись наконец дома, Никита наполнил водой поилку для кота, рухнул на кровать и беспробудно проспал почти сутки. Воскресным вечером в замочной скважине неожиданно провернулся ключ, дверь распахнулась, и на пороге возникла Настя – живая, невредимая и страшно обиженная на наставников за бесцеремонное заточение. Так что вторую ночь Сурнин, наоборот, практически не спал. И уж конечно, ему было не до планирования операции по доставке Трофима в офис Ночного Дозора.
План неожиданно созрел у него в голове к рассвету понедельника, точно иллюстрируя поговорку «утро вечера мудренее». План столь коварный, что Никита, обнимавший жену, которая доверчиво прижималась к нему во сне, подивился сам на себя. Еще совсем недавно он готов был рвать и метать из-за того, что Светлые руководители использовали его втемную. Он не наговорил Басоргину гадостей и не наделал глупостей исключительно потому, что валился с ног от усталости. И вот двух дней не прошло, как за утренним чаем он, заговорщически подмигнув жене, втянул ее в «секретную операцию» и даже не подумал посвятить в детали.
– Настя, поедешь со мной в офис? – спросил он. – Басоргин обещал рассказать кое-что интересное, я хочу, чтобы ты тоже послушала.
– А давай! – предсказуемо согласилась заинтригованная Настя, у которой заблестели глаза от предвкушения дозорных тайн и приключений, по которым она успела здорово соскучиться.
– Тогда начинай собираться, я за машиной схожу. Бросил ее в дозоре посреди города.
Никита встал из-за стола, стремительно вышел в прихожую и выскочил за дверь, счастливо избежав лишних вопросов. С вешалки он мимоходом сдернул располосованную куртку, которую без всякого сожаления выбросил по пути в мусорный бак. До чего дожили волшебники в обществе потребления! Им проще выбросить вещь и купить новую, чем восстанавливать ее в Сумраке, используя вековые приемы бытовой магии… Определенно зарплатная карта Ночного Дозора являла собой диверсию злых сил и являлась
