многозначительно кивнул на Басоргина, отвлекшегося на разговор с начальством. – Здесь все время так. Я не работаю в Дозоре вовсе не потому, что мне не интересно.
– Зато какие грандиозные проекты! – ответила ему Настя.
Перевертыш перевертыша видит издалека. Трофим понимающе кивнул, Настя улыбнулась ему, как старому знакомому. Никита почувствовал холодный укол ревности. Стихии общались между собой: Вода и Земля. Пусть им досталось лишь эхо древней магии, оставившей причудливый отпечаток в рисунках ауры, пусть их способности были ничтожны, но сродство душ они оба ощущали на каком-то совершенно недоступном Сурнину уровне. Они распознали необычность друг друга при первой встрече, в то время как у Светлых наставников ушли на это годы…
Басоргин выдал ответ-клише, явно спущенный сверху:
– Высшие Светлые во главе с шефом посчитали, что благодаря некоторым особенностям ауры, Никита, ты сможешь наиболее эффективно улавливать изменения, происходящие в Сумраке. И в конце концов естественным образом окажешься в некоем их эпицентре. Наша задача была не мешать тебе и в то же время находиться поблизости. Скажу честно, последнее нам удавалось не всегда.
– То есть мне следовало просто-напросто дрейфовать к точке напряжения по таинственным силовым линиям Сумрака и не мешать Изначальным Силам делать свою работу? – усмехнулся Никита.
– Я сказал то, что сказал, – отрезал Эдуард Карлович. – Если тебе нравится переиначивать чужие слова – ради бога. Светлым Иным это не запрещено.
Выходит, Ночной Дозор во главе с Пресветлым Гесером догадался, что все, что происходит с Никитой Сурниным, имеет некий сакральный смысл, гораздо раньше его самого. Ему не просто позволили действовать в одиночку, его к этому подвели, начиная с того момента, когда забрали Настю, а Сашу Спешилова загрузили под завязку, вынуждая его все время исчезать из поля зрения Никиты. В самом деле, Сурнин и Спешилов никак не могли встретиться и спокойно обсудить все происшествия с глазу на глаз, не говоря уже о совместной работе. Исключение составлял разве что эпизод охоты на Малявина, где Никита сам отделался от общества Санька. Сглупил, чего уж, причем как раз в тот момент, когда Басоргин все-таки решил его подстраховать… Склонность сотрудника к работе в одиночку родной офис, кажется, тоже учел. Можно сказать, каждый шаг просчитали. Он начал понимать, за что Трофим так не любит Ночной Дозор, несмотря на Свет, струившийся здесь от каждого встречного.
Но в случае Никиты все было еще интереснее. Он действительно не мог утверждать со стопроцентной уверенностью, что Светлые любой ценой стремились вывести его из равновесия ради достижения цели. Однако был еще Темный Иной Андрей Старков, который так же старался сбить его с толку и заставить действовать спонтанно. Он все время крутился поблизости и не упускал его из виду, пока не напоролся на Басоргина. Что это? Домыслы? Мания преследования? Если Старков жив, возможно, кое-какие вопросы имеет смысл задать именно ему, а не Светлым магам… Главное, целым остаться, получив ответ от Темного дозорного. Чем же все-таки закончилась для него та первоуровневая дуэль?
Как раз когда Никита поднял глаза на Эдуарда Карловича, в дверь просунулся модно упакованный молодой парнишка. Пресловутый Свет, о котором Никита только что размышлял не в самом позитивном ключе, казалось, брызнул по стенам.
– Вы меня звали, Эдуард Карлович?
– Ах, да! Знакомься, Трофим. Это Вася – наш новый аспирант из научного отдела. Если интересно, он тебя проводит в свою епархию, покажет, над чем сейчас кипит работа… Сделаешь, Василий?
– Конечно! Только у меня уровень доступа к информации начальный. Подойдет?
– Подойдет. Скажешь, что по распоряжению руководства тебе поручили провести экскурсию для Трофима Евгеньевича, который довольно долго отсутствовал в силу определенных обстоятельств. Я думаю, и сам много нового узнаешь. Согласен?
Вася улыбнулся и посмотрел на Трофима.
– На таких условиях – конечно! Слово руководства – оно здесь волшебное… Пойдете со мной, Трофим Евгеньич? Я вас использую как прикрытие, чтоб получить доступ к настоящей магической науке!
Вот это поколение некст! Ничего не боятся, никого не стесняются, цену себе знают. Никита невольно улыбнулся. Трофим тоже сдался. Любопытство победило. Он много лет не заглядывал в двери научного отдела Ночного Дозора, где ему когда-то предлагали поработать.
– Никит, я тебя возле дежурки подожду, – сказала Настя, воспользовавшись суматохой, возникшей с Васиным приходом, и выскользнула за дверь вслед за учеными.
Хитрый ход. Кое-чему его жена в Ночном Дозоре уже научилась. А вдруг она права, и наедине Басоргин действительно скажет больше, чем при свидетелях?
– Так что это за «некоторые особенности» моей ауры, о которых знают все, кроме меня? – в лоб спросил Сурнин, едва за Настей закрылась дверь.
На миг ему показалось, что Эдуард Карлович сейчас плюнет на все рекомендации вышестоящих чародеев и волшебниц, какими бы Великими и Величайшими они ни были, и выложит все, что знает.
Что бы Никита делал, если бы узнал, что он куда теснее связан со стихийным магом, беспробудно спящим в теле девушки Ларисы, чем с кем-либо из ныне живущих людей и Иных, – второй вопрос. Допустим, из самых гуманных соображений ему выложили бы как на духу, что зачарованная Лариса – эта жутковатая реликвия Инквизиции – его далекий предок, исток, из которого он черпает Силу, которую до конца не осознает и которой еще не овладел в полной мере.
Для ритуалов стихийному магу нужны стихии. Две жертвы ходят у него под носом: Трофим, тесно связанный с землей, и Настя – волшебница воды. С одной из стихий он занимался любовью не далее как сегодня ночью. Со второй – имел все шансы крепко подружиться. На одной чаше весов – двое Иных, на другой – половина пути до абсолютного могущества, если он принесет их в жертву сейчас, пока Сумрак еще нестабилен и все способности магов обострены до предела. Найти тех, кто хранит древнюю связь со стихиями воздуха и огня, и завершить ритуал не составит Никите труда. Для этой магии не нужны учебники. Сумрак, истомившийся в энергетической петле «люди – Иные», сам подскажет
