иногда получаю крупицы его воспоминаний. А это Гроссмейстеры и так знают.
– Но почему я вижу твои сны? – спросила Астила. В моменты неуверенности она часто покусывала свою пухлую нижнюю губу, и от этого лицо девушки принимало обиженно- упрямое выражение. – Узы Силы часто формируются между учителем и учеником, да, но постепенно, на протяжении долгих лет обучения. А мы с тобой знакомы совсем недавно.
– Мы с тобой знакомы всю мою жизнь, – сказал я. – Настоящий Рейван умер там, на мостике. А я… Ты ведь спасла меня своей Силой. Я пришёл в этот мир только потому, что ты решила связать свою судьбу с моей.
Вот так манипулируешь людьми, манипулируешь, а потом прислушаешься к собственным словам – и ведь сплошную правду говорил… И девушка это понимала. Дзингайку не проведёшь, она Силой видит.
– Что они искали? – спросила Астила, имея в виду меня с Каламитом.
– Звёздный Голос. Древний навигационный компьютер.
– Зачем?
– Чтобы найти Звёздную Шестерню. Древнюю суперверфь.
– Зачем?
Я объяснил.
Объяснения заняли очень мало времени, дзингайка была понятлива. Иной раз мне казалось, что и кадрёж мой она видит насквозь. Но эту мысль я сразу отбрасывал: какая разница? Всё равно важен только конечный результат.
– В результате Тар Рейван получил эту самую суперверфь? – спросила Астила.
– Да.
– Республика не справится с могуществом Звёздной Шестерни?
– Нет.
– Мы должны…
– Да.
Некоторое время мы оба молчали. Я давал девушке время проникнуться торжественностью момента.
– Они не позволят мне отправиться с тобой на поиски Звёздной Шестерни, – сказала она, снова закусывая губу.
– Позволят.
– Если не рассказать о нашей связи через Силу, то оснований…
– Попроси у Совета права следить за мной, – пожал я плечами. – Скажи, что я тебе доверяю и склонен прислушиваться к твоему мнению… – я делано вздохнул, – даже в тех ситуациях, когда прислушиваться не стоит.
– Совет никогда на такое не пойдёт, – резко ответила Астила. – Приставить слежку к одному из дзингаев – это немыслимо. Даже к простому оруженосцу, если ты им, конечно, станешь, полагается относиться с уважением и доверием.
«Угу, – подумал я, – не пойдёт. Тебя, девочка, с самого начала отправили приглядывать за мной, чтобы ни в коем случае не оставить „искуплённого” Рейвана без присмотра. Тебя, девочка, с самого начала натаскивали на близость со мной… да не интимную, а товарищескую, солдатскую близость! Я должен был доверять тебе, рассматривать в качестве любимого командира… Да и небольшая влюблённость в тебя мне тоже не помешала бы, по мнению Совета.
А ещё тебя, девочка, давным-давно накачали догматами, ограничениями и самоограничениями, чтобы ты сама на меня не запала. Я же вижу, что ни черта ты не строгая зануда, не синий чулок и реакции у тебя нормальные, женские. Вон, губку кусаешь, зрачки расширяются… от примитивных моих домогательств. Льстят они тебе, мои домогательства, потому что и я нравлюсь, и не домогался тебя никто давным-давно, если вообще кто-нибудь пробовал. И посмеяться ты не прочь, и пофлиртовать… А нельзя, нельзя! Страх перед Тёмной Стороной не пущает. Идеальный вариант рабства – сама себя держишь в клетке. И я тоже идеальный вариант – влюблённый дурак с амнезией. Готовый на всё что угодно, потому что мозги, допустим, мне почикали, а Силу, Силищу-то куда девать? Мечта любой земной фифы».
Это как оно всё по задумке Совета должно было сложиться. И что самое обидное, на месте Гроссмейстеров я и сам действовал бы примерно так же: нормальный мудрец доверяет простым исполнителям свои грандиозные планы. Даже оскорбиться на коварство Совета не получается толком.
Хотя и не надо оскорбляться. Нет эмоций – есть покой.
– Нет неведенья, – сказал я, – есть знание. Не собираешься ты шпионить за мной. За боевым товарищем и предельно привлекательным мужчиной. Ты всего лишь оказываешь информационную поддержку нашему общему делу. Так же как сейчас окажешь образовательную. Совету это понравится, точно тебе говорю.
Астила кивнула и обернулась. Мы встали со скамьи, приветствуя подходящего мастера Шада.
– А-а-а! – сказал краснокожий ватекк таким довольным тоном, словно от души высыпался по меньшей мере полгода. – Моори л’л икку!
– Л’л ки иммо, – вежливо ответил я. – Здравствуйте, мастер Шад. Я пришёл поступать на дзингая.
33
С одной стороны, неделя учёбы вместо пяти с половиной лет – это просто праздник. С другой – лучше уж десять сессий с пересдачами, госы и защита, чем…
– Защита! Следи за защитой!
