Я надвинул капюшон пониже и, изгоняя из разума все посторонние страхи, шагнул к выходу. Хотелось, конечно, вообразить себя великим воином, единым с Силой, обладателем идеальной защиты… Ну да, размечтался. Сейчас прирежут, и не пикнешь.
Так, успокоился! Это ещё не битва, просто первое знакомство…
И снова я ошибался: знакомство оказалось далеко не первым.
В дальнем конце площадки, широко расставив ноги и поигрывая рукоятью двойного плазменного меча, стоял старый приятель – Тар Медан.
– Ты всё-таки вышел, – произнёс он с той же высокомерной ухмылкой, что запомнилась мне по прошлой встрече на борту «Вершины Зендера». Видимых травм на ученике Каламита разрыв гранаты не оставил, как и предполагалось. – А я уж думал, ты снова попытаешься сбежать.
– Сбежать? – удивился я. – Медан, Медан, Медан. Знал бы ты, каких усилий мне стоило заманить тебя в эту пустыню.
После этих наглых слов он выпрямился, и я увидел, что попал в цель. Не знаю в какую. В какую-то. Если стрелять достаточно долго, куда-нибудь да попадёшь.
Вероятно, Медан и так испытывал определённые сомнения в своём контроле над ситуацией. Например, как это ему удалось найти меня так легко, если до этого я успешно скрывался от всего флота Каламита? Или же прошлая встреча запомнилась Тёмному дзингаю послевкусием особенно унизительного поражения, ведь в тот раз я развёл его по- настоящему примитивным приёмом…
– Здесь нет корабельных переборок, щенок, – сказал он резко, и я понял, что угадал: в хиссе действительно жила та старая обида, – тебе некуда будет спрятаться.
– Надеюсь, Каламит не слишком ругал тебя, – сказал я ещё более мягким, почти сочувственным тоном. – Это же так унизительно, да и авторитет падает. От людей-то позор не скроешь, люди всё видят. Идёшь по Шестерне, а за спиной смешочки: «Тот самый Медан, который облажался над Сартумом». Ох, сынок, сынок…
Медан дёрнулся, как от пощёчины. И активировал свой жуткий меч.
– Погоди! – воскликнул я, словно прозревая. – Я думал, ты прилетел присягнуть мне на верность.
– Сегодня ты сдохнешь, щенок! – прошипел он.
Даже шипение у этого парня выходило какое-то самоуверенно-снисходительное, я аж заслушался. Никакого страха во мне не осталось, всё вытеснил трикстерский кураж, и было понятно, что Медан чувствует эту весёлую отвагу.
– Агрессия всегда от неуверенности в себе, – авторитетно заявил я. – Медан, Медан, Медан. Ну чего ты так боишься? Я ж не чужой человек, на коленях тебя качал вот таким. Вот такусеньким! А ты? Пришёл бы по-людски, сели-обсудили… Зачем ты вот этих с собой приволок? Да, за дюной, справа, выходи!
После томительной трёхсекундной паузы зашуршал ссыпающийся песок. Послышалось возмущённое хрюканье, затем над вершиной бархана проявились остроконечные головы троих… нет, четверых гоуронцев.
– Спускайтесь, – приказал я. – И не дрожите так, матрос свинёнка не обидит.
Четверо… Откуда четвёртый? Трое – это явно банда Чморика, свиномордые горе-охотнички, которые убили мужа Ришанны Циф. Но кто такой этот лишний, где ещё у нас в игре были гоуронцы?.. Идёт чуть в стороне и сзади, но трое бандитов на него всё время полуоборачиваются, словно ждут команды. Местные вооружены традиционными алебардами, а этот на вид не вооружён. Либо оружие скрытое, типа того пистолета, что поднял Гарр с трупа хисса-ассасина… А, нет, за спиной болтается широкий топор на короткой рукояти.
И тут из-за бархана, сверкая на солнце металлом, показался двурукий одноногий боевой робот. И меня осенило!
– Вистула! – воскликнул я презрительно. – Ты что, Медан, настолько не уверен в своих силах? На кой ты приволок сюда Титул Смерти?
Все пятеро, и ученик Каламита, и гоуронцы, просто застыли в изумлении, даже робот, казалось, заледенел. Ещё бы, само существование Титула Смерти, сверхсекретной организации политических убийц, предполагало смерть для проникшего в тайну чужака. Значит, ученик Каламита нанял Вистулу, одного из Канцлеров, а тот привлёк к работе первых подвернувшихся наёмников классом ниже.
Так?
Вистула с Меданом обменялись крайне тяжёлыми взглядами.
«Ага, – подумал я, упиваясь вдохновением инсайта, – а убивашек-то приволок явно не Медан».
– Каламит, Каламит, Каламит, – пробормотал я громко и отчётливо, воздевая глаза к небу и картинным жестом прикладывая ладонь ко лбу. – Каламит, старый друг, неужели я так ничему и не научил тебя? Ты всё-таки решил прикончить беднягу Медана, да ещё чужими руками… Какой позор!
Вистула с Меданом обменялись крайне подозрительными взглядами.
Ну, давай, Макс, давай! Ещё немного, и ты их перессоришь, как пиндосы натравили хохлов на русских… Ну же! Дайте мне хоть какую-нибудь реакцию, от которой я смогу плясать дальше, а Сила подскажет, куда надавить…
На Гроссмейстера я, конечно, не тянул, Сила вела меня совсем в других начинаниях: психология вместо боёвки. А ну как и получится…
Тар Медан презрительно рассмеялся.
– Ты снова ошибся, – сказал он, взмахивая гудящим мечом.
– Ты ошибся… Рейван, – тихо похрюкивая, повторил Вистула.
– Ты ошибся, пёс, – громко проговорил… Зейло Корд.
Живой и по-прежнему наглый карлик-кровопийца стоял на склоне противоположного бархана, отряхивая одежду от песка. Руки охотника за головами были затянуты в чёрные перчатки. Очевидно, Зейло успел выправить протезы… вот ведь живучая падаль.
