одного-двух человек с мостка. Те, сорвавшись, с криком летели прямо в сухой ров у подножья стены, что бы замолчать уже навсегда после падения с почти тридцатиметровой высоты.
Я принял на щит удар топора очередного злобно скалящегося мужика и коротко ткнул молотом в ответ, не стремясь нанести смертельный удар – в данный момент это не моя забота, а дабы отогнать противника. Количество трупов между нами увеличилось ещё на пару штук, но и здесь моей заслуги не было. Стараясь действовать по заветам деда Тараса, я не лез вперёд, не спешил геройствовать и не пытался дотянуться до врагов. Просто держал стенку, а заодно экономил силы.
Не довелось отхватить своего кусочка славы и Бруно. Парень смог взмахнуть своей ковырялкой от силы пару раз, причём во второй едва не снёс мне голову. Получив в отместку двойную порцию интернационального мата от меня и Леха, бугай успокоился и теперь прилежно выполнял свою функцию передвижной дверки. И надо сказать, именно благодаря ему, нас не прожали и не сбросили со стены первым, особенно решительным натиском.
Хотя, нужно признать, что лично я больше всего боялся другого. Не имея ни малейшего представления о местных тактиках и методах ведения войны, я то и дело поглядывал на осадные катапульты изумрудных. Опасаясь, что в один прекрасный момент командующий штурмом просто решит пожертвовать частью своих бойцов и отдаст приказ накрыть всю нашу честную компанию залпом из огненных горшков. Но то ли данный мир не скатился ещё до вполне стандартной по меркам нашего средневековья жестокости, то ли враг нам попался сентиментальный и к собственным воинам неравнодушный, но орудия как молчали, так и продолжали молчать всё время штурма.
Через какое-то время стало понятно, что первая попытка взять крепость с наскока – захлебнулась. Наши приободрившиеся воины с воодушевлением орудовали топориками алебард, да и про колющие удары не забывали. Особого толку это уже не приносило, враги больше не пёрли напролом, тоже прикрылись щитами, но и атаковать так же, как раньше, они уже не могли.
Казалось, ещё секунда-другая и мы откинем их от стены, а там можно попробовать и пандус срубить или сжечь. Хотя попытки уже были, и результата особого не принесли. Брошенный метким эльфом небольшой горшок с горящим маслом попал точно в колёса осадной машины, но пламя погасло, так и не нанеся особого вреда. Была ли это магия, или просто дерево оказалось чем-то пропитано, в принципе, было не важно. Главное ведь результат. А с ним у нас было негусто.
Глава 6
Наследие Третьего Царства
Бойцы за нашими спинами, воодушевлённые первыми успехами, уже выкрикивали врагам разномастные оскорбления, в том числе и на непонятных мне языках. Действовали последние на нападающих, словно красный перец в трусах, но вновь очертя лезть вперёд носители почётных изумрудных штанов вроде бы как не собирались.
– Эта… – взволнованно пропыхтел из-за своей переносной дверки раскрасневшийся и потерявший свой шлем Бруно и панибратски ткнул меня локтем. – Эта эпическая битва навсегда войдёт в анусы истории! Когда мы с тобой состаримся, будем седыми и древними, как дядька Лех, мы будем вспоминать об этом дне, сидя в окружении десятков внуков…
– Бруно, мальчик мой, – прошипел капитан, ловко отводя щитом вынырнувшее из вражеского строя жало копья. – Мне всего-то пятьдесят два года. Но вот если ты немедленно не заткнёшься, у тебя действительно есть все шансы отправиться прямиком в задницу…
Не знаю уж, имеет ли в этом мире бодание три на четыре щита хотя бы малейшие шансы занять своё место в анналах, но на эпическую битву наша потасовка как-то не тянула. Я бы сказал даже больше, вражеский военачальник бросил на нас мизерные силы в попытке занять стену с наскока, в то время как остальное его войско просто наблюдало за тем, как один за другим падают их боевые товарищи.
Конечно, если рассуждать с точки зрения обывателя, а тем более жителя двадцать первого века, ничего удивительного здесь нет. Безликие средневековые наёмники – распиаренные в фильмах и книгах плохиши. Мрази, которым брат не брат, а себе подобный так и вовсе волк. Да и там, где торгующие своим мечом люди изображались как положительные персонажи, чаще всего это относилось не к общей серой массе, а к конкретному отряду, в который чаще всего входил главный герой.
А вот если же не опускаться до уровня поп-культуры и американских фильмов, то звериные отношения в этом, довольно сложном мужском социуме начинались в тот момент, когда подходило время делить добычу. Во время битвы же эти профессиональные воины относились друг к другу вполне по-товарищески и даже забывали на время взаимные обиды, если их отрядам проходилось сражаться на одной стороне. Так что тактика, выбранная противниками, казалась мне донельзя странной. И не только мне одному.
С каждой прошедшей минутой боя Лех нервничал всё сильнее. Он то и дело отвлекался и даже слегка ломал наш строй, пытаясь то заглянуть за спины умбрийских наёмников, то хоть мельком заглянуть за край стены. Его нервозность разделял и Гуэнь. Повинуясь приказам капитана, он неустанно метал из своей пращи камни в столпившихся на перекидном пандусе бойцов, безошибочно посылая тяжёлые свинцовые шары в незащищённые места на телах наших врагов, но при этом выбирая время для того, чтобы осматривать проход перед стеной.
А затем враг показал имевшийся у него на руках козырь. Лех и Гуэнь одновременно предупреждающе вскрикнули, эльф даже успел метнуть пулю, но было уже поздно. Над строем нападавших внезапно приподнялся стрелок и, вскинув арбалет, почти не целясь, выпустил из него болт со слепящей звёздочкой вместо наконечника. И не абы куда, а прямо в центр массивного щита нашего оруженосца.
Шар, выпущенный из пращи Гуэня, врезался в незащищённый висок мужика в тот самый момент, когда явно необычный снаряд только сходил с ложа. Видимо, именно
