– А ещё он забывчив… Его подобрали после изгнания из Академии. Помогли стать другим человеком, сделали так, чтобы даже мать невинно убиенного могла бы поверить, что он её сын. А ведь старушка давно преставилась от рыжей лихорадки. Его простили после провала у Алых, благо там он свою работу кое-как сделал… Кстати, вы, сэр, как рыцарь, не подскажете мне, каково тогда было его благородное имя?
– Алеющий на холме…
– Да… да… Но подумайте, сэр. Его ведь в очередной раз изгнали, да ещё и наложив постыдное имя, а ведь этим он нарушил множество далеко идущих планов. Ему ведь говорили: будь разборчивей в связях. Горожанки это не сенные девки для удовлетворения похоти. Кстати, забавно получилось. Многие провинциальные недотёпы посчитали его постыдное имя признаком добродетели носителя.
Попытка пошутить в исполнении этого человека выглядела для рыцаря ещё более жутко, чем его угрозы.
– Ну да ладно. В первый раз он откупился бароном, хотя его смерть была нам невыгодна, но она открыла некие перспективы, к тому же он обещал сдать нам один небольшой замок. И ведь мы поверили Овидусу. Он даже не понёс заслуженного наказания! Так, слегка пожурили, но ведь вы, сэр, тоже считаете, что шрамы украшают мужчину?
Амадеуш вздрогнул, словно наяву вновь почувствовав острое лезвие ножа, вырезающее очередной ремень из его кожи на спине. А затем фантомная боль принесла воспоминание о соли, обильно брошенной палачом на окровавленное мясо.
– Но мы дали ему ещё один шанс! И что мы получили? – Арахнид выдержал драматическую паузу. – Он снова нас предал! И теперь даже весь замок не покроет нам потерю мага-артефактора, способного создавать стрелы Дирамида. Но самое главное… Почему я, приехав в этот город, узнаю, что интересующая нас кукла находится здесь, да ещё, как мне передали, под вашей защитой, сэр Благоверный. Почему Паулус не передал её в тот же день нашей группе, ожидавшей их в горах у потайного выхода из замка? Вот я думаю, сэр Алеющий Благоверный, что предательство слишком сильно въелось в кровь и плоть Овидуса. Я думаю, что вы согласитесь со мной, что на этот раз спасти его может лишь Всеблагой Элор.
Упоминание имени бога словно прорвало плотину, и поток слов выплеснулся из трясущегося рыцаря.
– Сэр, подождите! Я всё объясню… – затараторил Кравчик. – Это всё эти двое! Эльф и второй, который от подножия Трона. Это они, – он говорил сумбурно, глотал слова и старался как можно быстрее рассказать всё этому страшному человеку, и сам не заметил, как перешёл на давно забытый простецкий говорок городских трущоб Селуна. – Они приехали вечером и тут же побили Бруно. Дважды. Я клянусь вам! Он дебил, но силён, как бык, и проворен, словно кошка. А когда он с кистенём, мало кто рискнёт выйти против него. А этот ненормальный вышел! И побил! А ещё он говорит, что едет от самого подножия в столицу эльфов. И у него ламия на шее. Она меня укусила. А ведёт этот Игорь себя как настоящий аристократ. А эльф сказал, что путешествует он инкогнито. И если б не они, я бы вывел её. Но она открыла другой потайной путь, через дворфийские тоннели, это Лех ей сказал, а у них уже и повозка готовая там стояла.
– Тихо, – «Паук» не повысил голоса, но этого хватило, чтобы намертво заткнуть Кравчика. – Я не поверил бы ни одному твоему слову, Овидус, если бы до тебя мне кое-что не доложили… Значит, те двое… Устроили поединок, и повозка была готова к побегу… Путешествуют инкогнито, и якобы от Подножия Трона, а едут к эльфам. С собой ламия, повадки аристократа и сильного воина. Хм. Кто-то из полноцветных? Бастард, воспитывающийся в Священной Земле у змееборцев? Тогда почему эльфы. Хм. Значит, всё-таки кто-то затеял свою игру.
Словно вспомнив, что он не один, эмиссар уставился на рыцаря своими жуткими немигающими глазами.
– Мне говорили, что ты хорошо собираешь информацию, Овидус, но как-то ты меня не впечатлил. Ничего нового я не услышал…
– Сэр… – Амадеуш не мог оторвать взгляда от опустившегося и раздавившего виноградинку пальца. – Я… я…
– Ты, ты… – Запущенная очередным щелчком мятая ягода шлёпнула Кравчика по щеке, и Арахнид поморщился, видимо, от того, что не попал в щербатый рот рыцаря. – Успокойся, прохвост. Как бы мне ни хотелось обратного, но у тебя будет ещё немного времени пожить. Думаю, ты понимаешь, что это лишь отсрочка, и если мы не получим в ближайшее время куклу, то я лично сделаю из тебя чучело.
Амадеуш замер, не в силах поверить в собственную удачу.
– Но теперь у тебя будет ещё одна задача. Поедешь с ними и – слушаешь, смотришь, нюхаешь и лижешь! Всё, что видят они – должен видеть ты. Всё, что они говорят, ты должен слышать. Если этот Иг-гор или Игорь пошёл по малой нужде – я хочу знать, сколько капель он стряхнул, какого они были цвета, чем пахли и каковы на вкус. Ты всё понял?
Со стороны могло показаться, что у блондина случился припадок, с такой силой и скоростью фальшивый рыцарь закивал головой.
– Тогда исчезни! – процедил Арахнид, бесцеремонно схватив початый кувшин с вином за ручку и присосавшись к горлышку.
После поспешного ухода Кравчика он встал из-за стола. Брезгливо двумя пальцами вынул из треснувшего кубка зуб и, аккуратно завернув его в тряпочку, положил в один из мешочков на поясе. Постояв ещё некоторое время, внимательно осмотрел виноград, вновь выбрал ягодку, повертел её в пальцах и расплылся в жуткой улыбке.
– Своя игра, значит. Хорошо…
На пол брызнул сок, а эмиссар теневой гильдии, вынув платок, обтёр руки и, бросив на стол серебряную монетку, направился к выходу. За ним тут же устремились несколько людей и гномов, занимающих соседние столики. Один из них, выходя, небрежно кивнул направившейся за серебрушкой официантке, и когда девушка остановилась, кивнул на недоеденное седло барашка, бросил ей золотой, который та неожиданно ловко поймала.
Всё это вызвало лёгкую улыбку на румяном лице хозяина заведения. Он покачал головой и, глубоко вздохнув, отправился на кухню, на ходу потирая простое колечко из неочищенного железа с тоненькой фиолетовой полоской в центре.
