И нам открылось воистину величественное зрелище.
Огромные бетонные колонны упирались в потолок, держа на себе его многотонную махину. Вдоль колонн тянулись рельсы, между которыми переливалась синевой целая река «ведьмина студня». Прям раздолье для ученых, которым до сих пор не удается заполучить для изучения достаточное количество этого артефакта. Вон, кстати, двое, по ходу, попытались. И так и остались лежать тут в своих оранжевых защитных костюмах, сжимая в руках массивные прозрачные контейнеры с плещущемся в них голубоватым пламенем. Зачерпнуть – зачерпнули, и счастью предела не было – на их лицах навсегда застыли одинаковые блаженные улыбки. Тут их и накрыло.
– Подземным разрядом обоих долбануло, – заметил Меченый. – Видал я такое. Снимаешь костюм с трупа, а там внутри одни горелые кости. Но лица целые, только на ощупь будто резиновые. Причуда Зоны, мать ее…
– Поответственнее, сталкер, – оборвал я Меченого. – Не надо Зону ругать, особенно когда находишься в ее сердце. Лучше давай по делу: лесник не сказал куда нам теперь?
– Туда, – ткнул пальцем Меченый в огромную кучу крупногабаритного стального хлама. – Хоть лесник ничего и не говорил, но энергоблоки в принципе по одной схеме делались. Где-то там должен быть вход в подземелье.
Сталкер не ошибся.
Спуск даже не попытались замаскировать – небось, просто не успели. Прямо в бетонном полу зияло квадратное отверстие размером с хороший бассейн, в боковые стенки которого были вделаны две ржавые лестницы, одна напротив другой.
– Эта мне не нравится, – сказал Меченый, подойдя ближе и с силой пнув лестницу. Та жалобно скрипнула, отломилась от стены и с грохотом рухнула вниз.
– Очень надеюсь, что со второй у тебя стерпится-слюбится, – проворчал я. – Иначе нам придется по веревке спускаться, а там, по ходу, глубоко. И темно, как у афроамериканца в нижнем отделе кишечника.
– Эк ты толерантно загнул, – одобрительно кивнул Меченый, уже менее агрессивно пробуя носком «берца» на крепость вторую лестницу. – Эта вроде ничего, можно спускаться. И я первым пойду.
– Чего это? – поинтересовался я.
– Того, – сплюнул Меченый. – Просто если ты первым полезешь, с моей рукой есть опасность, что я не удержусь и рухну тебе на башку.
– Может я того, один справлюсь? – почесав в затылке, предложил я. – А ты бы тем временем к Болотнику сходил, такие раны по его части…
Меченый усмехнулся.
– Сходил бы ты сам, сталкер, по известному адресу. То есть по-твоему получается, что лесник от Монумента страшную смерть принял, а я, значит, сбегу? Ты, часом, в челюсть с моей здоровой руки получить не хочешь?
– От Монумента…
В голове сами собой сопоставились факты.
Точно, лесник же говорил про излучение главной аномалии Зоны, способной исказить «кротовину», которая, в свою очередь, перестроит структуру человеческого тела, превратив его в металлический манекен. И сияние вокруг серебряной статуи лесника стало понятным, и синяя вспышка, отклонившая пулю, которая ранила Меченого, больше не вызывала вопросов. Монумент чувствовал наше присутствие, и теперь гадил целенаправленно, стремясь не пропустить нас к Саркофагу, при этом, по возможности, уничтожив. Что ж, его можно понять. От нашей команды эта аномалия ничего хорошего не видела. Скорее наоборот. И теперь защищалась как могла.
– В общем, ты тут подвисай, обдумывай, а я полез, – сказал Меченый, закидывая «Вал» за спину. – Некогда мне, времени мало.
И правда полез, ловко перехватывая одной рукой ржавые перекладины лестницы. У него действительно было не особо много времени до того момента, как действие инъекций ослабнет, и тело скрутит нереальная боль. Что ж, это его решение. И другого, пожалуй, быть не могло – иначе это был бы не Меченый.
…На самом деле в тоннеле было не так уж темно, как показалось сверху вначале. Абсолютный мрак длинной бетонной трубы трехметрового диаметра рассеивали хрестоматийные лампочки Зоны, заключенные в пыльные плафоны и тускло мерцающие под потолком. Необъяснимый феномен здешних подземелий. Из-под плафона могут оборванные провода торчать, а лампочка всё равно будет гореть, подпитываемая энергией разве что из воздуха. Сталкеры объясняют эту аномалию просто – Зона. И этим все сказано.
Под ногами хлюпала вода, сырость пропитала стены. То тут, то там сквозь стыки бетонных колец и трещины в потолке свисали какие-то отростки, похожие то ли на корни растений, то ли на щупальца подземных мутантов. А еще где-то неподалеку слышалось странное гудение, словно там, за толщей бетона, работал невидимый движок.
– Я думал воды будет больше, судя по тому, насколько затоплены котлованы снаружи, – сказал Меченый.
– Не удивлюсь, если это помпы гудят, которые воду откачивают, – сказал я. – Может, Зоне, или Монументу, или хрен еще знает кому нужен этот тоннель, вот они и работают.
– Если обо всем об этом начать думать, можно умом рехнуться, – покачал головой Меченый. – Поэтому сталкерам лучше вообще не думать. Полезнее для здоровья.
– Думать вообще вредно, – заметил я. – Дураком жить проще. И, как утверждает народный фольклор, им еще и всегда везет.
– Логика подсказывает, что мы с тобой просто гении, – хмыкнул Меченый. – Везение так и прёт…
Он не договорил. Тоннель делал крутой поворот направо, и из-за этого поворота нам навстречу вынырнула фигура в пятнистом камуфляже, зеленом берете и с автоматом в руках.
– Получи, скотина! – прорычал камуфлированный.
