– Где дети? Отвечай! – крикнул Евгений и снова ударил Павла Сергеевича.
– Зачем вы пришли? – сплевывая кровь, спросил старик, глядя на Евгения ясным и четким взглядом.
– Где наши дети?! Они ведь здесь! Где ты их спрятал, тварь?!
Ослепленной ненавистью, Евгений не заметил, как левая, неповрежденная, рука старика мягко скользнула к кожаному ремню.
– Отвечай! Где они?!
– Они уже потеряны для вас, – вздохнул старик.
А в следующее мгновение правый бок Евгения пронзила ошеломляющая боль. Воздух в легких, казалось, стал раскаленным, раздуваясь внутри огненным шаром, дыхание сбилось. Он замолчал и, тяжело дыша, скосил взор, пытаясь разглядеть, что явилось причиной такой боли.
В сумерках мелькнула рукоятка ножа.
– Же… ня… – проскрипел Олег. Ноги мужчины подогнулись, и он, не удержавшись, грузно осел на пол.
– Ты… – начал Евгений. Боль в боку монотонно пульсировала, будто внутрь запихнули ежа, и теперь зверек отчаянно барахтался там, нестерпимо царапаясь своими острыми иглами.
– А я ведь могу перерезать тебе горло, дачник, – ухватившись за рукоятку ножа, проговорил старик. – И никто из вас не покинет моего сарая.
Евгений вцепился в запястья Корнеева и развел руки в стороны. Старик охнул, из раны на простреленной руке полилась свежая кровь. Теперь Евгений видел, что рука Корнеева держится на мышцах и коже, кость была раскрошена картечью.
– Убери руку с ножа, – приказал он, чувствуя при этом, как ткань куртки пропитывается горячей кровью, продолжающей вытекать из раны.
– Зачем вы пришли сюда? – прошелестел старик. Его пальцы, обхватывающие рукоятку ножа, разжались. – Зачем вы все приходите сюда? Почему… вы не оставите меня в покое?
– Где дети?! – закричал Евгений, теряя последние остатки самообладания. – Где дети, сучий выродок?!! Или у тебя нет матери, чертов урод?!!
Старик ухмыльнулся, обнажая крупные желтые зубы.
– Где?! – хрипел Евгений. Он принялся трясти Корнеева, словно нашкодившего щенка, но тот лишь продолжал загадочно ухмыляться. – Где?! Где наши дети, гадина?!!
– Же… ня, – устало произнес Олег. – Кончай с ним… Время уходит… я сдохну… я должен увидеть… что с детьми…
Евгений отполз назад. Лихорадочно мечущийся взгляд выхватил из темноты пистолет, который все еще сжимал Анатолий. Цедя сквозь зубы проклятия, он пополз к нему. Раскаленный шар, зародившийся в правом боку, продолжал угрожающе раздуваться, и раненому мужчине начало казаться, что еще вот-вот, и он лопнет, взорвется, разлетевшись на кровавые ошметки.
«Может, стоит вытащить из раны нож?»
Подумав, Евгений решил, что не будет делать этого. Если извлечь лезвие, кровотечение только усилится.
– Ты где… Женя? – таращась по сторонам, спросил Олег. Из уголка рта умирающего мужчины побежала струйка крови.
– Я рядом, – выдохнул Евгений. Он не без труда вытащил из руки бывшего участкового пистолет и пополз обратно.
Между тем старик поднял с пола двухстволку и, положив ее на колени, пытался выудить из кармана патрон.
– Не-е-ет, – покачал головой Евгений. – Убери ружье, идиот! – Обхватив двумя руками пистолет, он направил ствол в лоб старика: – Я буду отстреливать от тебя по куску, пока ты не скажешь, где дети.
В ответ послышалось простуженное карканье, и отец Николая не сразу сообразил, что это, очевидно, означает смех.
Он перевел ствол «ПМ» на руку старика и, глубоко вздохнув, нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и старик закричал. На жилистом бицепсе появилось маленькое отверстие, из которого побежал алый ручеек крови.
– Где… наши дети? – выплевывая каждое слово, повторил Евгений.
– Убей меня, – прохрипел старик. Его измазанное кровью лицо было похоже на маску дьявола. – Убей… и никогда их не увидишь.
Некоторое время они сверлили друг друга взглядом. Искаженные от боли и ярости лица мужчин отделяли лишь несколько сантиметров.
– Отведи меня к ним. Отведи, старик. Прекратим этот ад, – прошептал Евгений, с трудом поднимаясь на ватные ноги.
– А кто его начал, парень? Кто все начал? – взвизгнул Корнеев. В глазах его появились слезы. – Вы пришли ко мне… как преступники. В масках. С оружием в руках. Вы пришли убивать.
– Мы пришли за детьми.
Глядя на мокрое от слез лицо старика, Евгений неожиданно почувствововал, как его собственные глаза наполняются влагой.
– Пожалуйста! Что бы они тебе ни сделали, верни нам детей, – взмолился он. – Пожалуйста!
Кряхтя, Павел Сергеевич начал подниматься. Вытекающая из покалеченной руки кровь образовала на полу большую лужу.
– Ты сказал про ад, – медленно проговорил он. – Что ты знаешь об этом? Ничего. Ад бесконечен. И когда… когда тебе кажется, что вот оно, самое дно… открывается новый уровень ада. Ад огромен. Настолько огромен, что ты даже не можешь представить себе.
– Веди меня к детям! Иначе рука покажется тебе пустяком! – решительно потребовал Евгений.
Ковыляя, старик потащился к выходу. Шаркая стоптанными ботинками, он прошел мимо сидящего на коленях Олега, который безмолвно пялился в пустоту.
