опустеет, после выждал еще минут пять и начал делать что-то вовсе непонятное. Он отдирал тряпки, которыми сам же бинтовал тело Фалька, а после нюхал его кровоточащие раны.
Аманда сморщилась и поднесла руку ко рту.
– Идрис сварил в котелке дикий лук, – пояснил Равах-ага нам. – Это очень старый и очень простой метод понять, насколько опасны раны. Если какая-то из них серьезна и задеты внутренние органы, то запах покажет, какая именно из ран требует особого внимания. Будем надеяться, что все обойдется и ваш друг отделается лишь изжогой.
– Век живи – век учись. – Жакоб с интересом наблюдал за происходящим.
Карл тем временем снова впал в забытье.
– Все в порядке, – сообщил наконец Идрис. – Требуху не порезали ему. Только крови он много потерял, но это не страшно.
– Хоть какая-то хорошая новость, – сказала Фриша. – Этот Фальк – изрядный лоботряс и пьяница, но без него все будет не то.
– А без кого – «то»? – поинтересовался у нее я. – Без Флоренс? Или без Флика?
– Флик… – вздохнула Фриша. – Как я проглядела его измену? Вы-то ладно, вы с ним в замке не слишком общались, а я с ним бок о бок год провела.
– Не было измены, – твердо произнес Гарольд. – Не было ее. Его загнали в угол, такое с любым случиться может. Он дрался рядом с нами и умер, как один из нас.
– Благородно. – Фриша скривила рот в улыбке. – Очень по-монброновски, прости за корявую шутку. Вот только сути это не меняет. Он нас сдал, и если бы его там не убили эти паскуды в черных балахонах, то я здесь и сейчас вспорола бы ему брюхо. Есть вещи, которые нельзя делать в этой жизни, и к ним относится предательство.
– Ты живешь по своим правилам, он жил по своим. – Аманда положила ей руку на плечо. – Основным для него было – выжить. И, если ты не заметила, в самом конце он ему изменил. Не мог Флик не понимать того, что его сейчас убьют, но все равно он сделал то, что сделал.
– Флоренс жалко. – Жакоб громко вздохнул. – Красивая она была. И добрая.
– Это все так. – Я понял, что надо менять тему, от этих причитаний до того, чтобы себя начать жалеть, – два шага вприпрыжку. Делать же этого нельзя никогда, меня этому еще мой наставник по воровскому ремеслу в Раймилле учил. – Вопрос теперь в другом – как нам дальше быть?
– Молодец, – хмыкнул Гарольд. – Ты задал сразу несколько вопросов в одном.
– А давайте я отвечу вам на них. – Равах-ага с отеческой улыбкой наблюдал за нами. – Причем на все сразу.
Если бы я не знал, откуда тут ноги растут, то точно заподозрил бы что-то неладное, потому с пониманием наблюдал за напрягшимися Гарольдом и Амандой.
– Не надо сверлить меня взглядом, – чуть укоризненно произнес капитан. – Я не давал вам повода заподозрить меня в нечистоплотности. Да и причины моего дружелюбия я обрисовал достаточно ясно.
– Это не так, – смутился Гарольд. – В смысле мы ни в чем таком вас не подозреваем, особенно после всего, что вы для нас сделали. Это все усталость, потеря друзей…
– Само собой. – Равах-ага печально вздохнул. – Но все мы рано или поздно умрем, такова людская судьба. Мертвым – вечный покой, поговорим о живых, в данном случае – о вас. Вам, наверное, уже ясно, куда мы направляемся?
– В Семь Халифатов, – быстро ответил я. – Вы же сказали, что мы едем в ваш дом, а живете вы именно там. Да и потом, Анджан у нас за спиной, так что тут даже гадать не надо.
– Ловок, – ткнул в мою сторону указательным пальцем Равах-ага и засмеялся. – Все верно, мы едем именно туда, а если точнее, в Шагрисах. Это самый прекрасный город Халифатов, там самый большой порт, самый шумный базар, и еще я там родился. Вы все будете желанными гостями в моем скромном жилище.
– Порт – это хорошо, – оживился Гарольд.
– О порте вам пока думать не надо, – мягко посоветовал ему Равах-ага. – Вашей подруге и вон тому крепышу надо как минимум две недели для того, чтобы просто окрепнуть. Если вы пуститесь в путь раньше, то, скорее всего, они не перенесут дороги. А я за это время попробую найти капитана, который возьмется доставить вашу дружную компанию в Центральные королевства.
– Я слышал, что в Халифатах сейчас не слишком рады таким, как мы, в смысле чужестранцам, – подал голос де Лакруа, над боком которого в данный момент колдовал Идрис, он смазывал раны Робера какой-то редкостно вонючей желтой мазью. – Может, это и слухи, только вот проверять, так это или нет, мне точно не хочется.
– Всякое бывает, – уклончиво ответил ему капитан. – Но мой дом всегда рад гостям, и там они в полной безопасности. Правда, есть две вещи, о которых я вас попрошу. Первое – если вы захотите осмотреть город, то вам непременно следует взять с собой кого-то из моих людей в качестве сопровождающих. И второе – не показывайте никому то, что у вас выжжено на груди.
– У вас зоркий глаз, Равах-ага. – Пальцы Гарольда пробежались по пуговицам его кожаного камзола.
– Не устаю напоминать о том, что я купец, – пояснил наш спаситель. – Я все подмечаю, такая уж у меня профессия.
– Но вы ведь не будете торговать тем, что ваши люди собрали с мертвецов, в это я не поверю, – внезапно заявил Гарольд. – Равах-ага, я вижу, что вы человек достойный, зачем это мародерство? Ну да, вы лично трупы не обирали, согласен. Но можно было ведь и гаркнуть на своих людей? Опять же, перстни, золото. Это я могу понять. Но ведь ваши воины даже оружие у мертвецов забрали.
– Трофеи – законная добыча солдат, – внезапно подал голос Жакоб. – Так мой папаша говорил.
– Это раз, – отогнул палец Равах-ага. – Но даже не это здесь главное. Самое важное – что необобранные трупы могут вызвать массу вопросов. Кто убил? Зачем убил? А так – все ясно. Дикие племена убили, которым всегда нужно золото и сталь. Они таскаются по пустыням и убивают всех, кого могут. Вернее, всех, кого им по силам убить. На
