– Вот, значит, как?! – прикрикнул Войтех, потирая ушибленную голову. – Я своей жизнью рискую, а ты тем часом готова под первое немытое тело лечь!
Немира дернулась, как от пощечины. Обида вперемешку с негодованием затопили душу:
– Твое какое дело, с кем я и под кого ложусь?!
Еще один сапог полетел в живую мишень, но на это раз не достал. Девица тряслась от ярости:
– Езжай своей дорогой, ведьмарь! А я пойду своей! Тебе же безразличны судьбы людей! Вот и иди, сражайся с чудовищами, делись энергией со всеми бабами, каких только встретишь, а меня оставь в покое!
– Я обещал доставить тебя в Смедин.
Похоже, утраченное на миг спокойствие вернулось не только в его голос: плечи горделиво развернулись, правая ладонь легла на рукоять меча. Разве что желваки по- прежнему гуляли на лице. Мужчина смерил спутницу взглядом, полным разочарования, подобрал с пола рубаху и, встряхнув, прикрыл девичью наготу. Отступил назад.
Немира вдруг почувствовала себя глупой, никому не нужной и уязвимой. От этого стало горько и противно.
– Я освобождаю тебя от этого обещания, – тихо сказала она, глядя в темные глаза.
– Я не тебе обещал.
– А кому?
Ведьмарь развернулся к выходу:
– Нам пора.
– Кому, нечистик тебя раздери?!
– Поспеши, мы тут загостились.
– А что, если я хочу остаться тут навсегда?
– С этим рыжим вертопрахом? – будто не веря своим ушам, переспросил ведьмарь.
– А почему бы и нет! – дерзко ответила Немира, с отвращением вспоминая сказанное задыхающимся предателем.
– Значит, готовься, что совсем скоро это село превратится в угли, как и твое когда-то.
Ведьмарь вышел. А девица, злая на себя, на него и на Леся, принялась собираться. Лишь на миг гнев уступил место вопросу: почему же на этот раз лунница смолчала? Немира даже оглядела бедро, но пятно никуда не делось.
– Уже уезжаете? – заволновалась Вида.
– Да, – сухо подтвердил Войтех, сидевший на нижней ступеньке лестницы. Его меч уткнулся острием в пол, а кисти смиренно покоились на резной рукояти. Точно страж. Вот только от кого охраняет: от желтоглазого или все ж от Леся? Хотя навряд ли последний осмелится вернуться. Никак до сих пор где-нибудь пытается надышаться али давно отыскал «подол», да без сопровождения.
Странно, но сейчас, когда бесконтрольная ярость схлынула, девица ощутила растущую внутри себя благодарность и робкую надежду. Войтех явился, стало быть, все ж небезразлична…
Завидев спутницу, мужчина встал, вернул клинок в ножны. Его лицо снова походило на вырезанного из дерева истукана. Радость стала испаряться.
– Не понравилось? – удрученно предположила хозяйка.
– Все хорошо, – криво улыбнулась Немира и протянула пузатый мешочек.
– Я уже расплатился.
– Расплатился, – подтвердила Вида.
– Ничего, это лично от меня.
– Не надобно, – замотала головой женщина, но алчный огонек в ее красивых глазах не погас.
– Это не деньги.
Войтех молча вышел во двор.
– Это целебный порошок. Я знаю, что у вас… э… нет наследника, – осторожно сказала девица.
– Как же нет? Есть. Лесь.
– Я о твоих собственных детях.
От пояснения хозяйка вдруг вся как-то скукожилась, приняв такой жалкий вид, что Немира даже почувствовала укол совести – все ж она это наперво из-за поступка Леся задумала и лишь потом из сострадания.
– Хочешь?
– Очень, – призналась Вида.
– А лекарь тебя глядел?
– И меня, и мужа, – обреченно произнесла женщина. – Сказал, здоровы.
Немира, утвердившись в верности задуманного, вложила снадобье женщине в руку. Подобный сбор в каком-нибудь Кревине запросто можно на добрую хату сменять.
