только того и ждали. Лавина мерзких снарядов накрыла жертву с трех сторон. И все же девица умудрилась вслепую наладить стрелу на тетиву. – Если вы сейчас же не прекратите, то я буду стрелять!
Хозяйки гая громко захохотали.
Немира выпустила стрелу. Затем еще одну. И еще. Она ориентировалась по свисту летящих лепешек, но так и не дождалась ни одного всхлипа. Неужто никого не зацепила?! Смрадные комья сыпались и сыпались, выбили из рук оружие, распластали девичье тело на сыром мху.
– Войтех! Помоги! – позвала она.
Комья тем часом все плотнее и плотнее облепляли тело, цеплялись друг за друга, нарастая и превращаясь в панцирь. Скоро девица осознала, что из-за налипшей жижи не может двигаться.
– Войтех! – заорала она из последних сил, чувствуя, как забиваются нос и рот. А в следующий миг, когда остатки воздуха покинули легкие и Немира уже распрощалась с белым светом, что-то резко вырвало ее из зыбучей кучи.
– Жива?
Вместо ответа Немира глотнула спасительного воздуха и что-то неразборчиво булькнула. Ведьмарь за руку потащил ее за собой, точно лось продираясь сквозь заросли. Ветви хлестали и били. Гаевки и не мыслили отпускать своих жертв.
«Когда же у них закончатся эти лепешки?» – мысленно спросила богов девица и скоро поняла, что все стихло. Ни противного смеха, ни чавканья. А дальше холодная вода окутала тело, растворяя отвратительную жижу. Девица ополоснула рот и наконец смогла задать мучающий ее вопрос:
– Что с мальчиком?
– Все нормально, спит, – сухо отозвался ведьмарь, махнув в сторону.
Ребенок лежал у самой воды. Девица было бросилась к нему, но Войтех удержал за плечо.
– Они ушли. Мы отстояли свое право на пленника.
– Правда?
– Правда.
Немира покосилась на зловеще чернеющие заросли и облегченно выдохнула:
– Хвала богам!
– Не уверен, – сказал ведьмарь и принялся обмываться.
– Почему ты так говоришь?
Войтех пожал плечами:
– Время покажет.
Немира обмыла лицо и вернулась на берег. Мальчик не шевелился. Девица даже забеспокоилась, поднесла ладошку к его лицу.
– С ним все хорошо. До утра проспит, – отвадил опасения мужчина, выбравшийся следом из воды. Поди не обошлось без ведьмарских хитростей.
– А ожоги?! Их ведь нужно обработать…
– С ним все хорошо, просто поверь.
Больше не стесненный пышными кронами лунный свет заливал чумазую, еще совсем юную мордашку. Мальчик тихонько посапывал и улыбался во сне. Сердце переполнилось жалостью… и злостью, когда Немира оглянулась на чащобу. Какое преступление мог совершить этот ребенок против леса? Сломать ветку, деревце? Или их разъярило, что он надул пару жаб? И за это в костер? Злобные девки!
– А они точно не вернутся?
– Точно.
Войтех скинул сапоги, рубаху и вернулся в озеро. Немира решила последовать доброму примеру. Раз уж ведьмарь так спокоен, то и ей не стоит страшиться. Хотя в том, что мирные переговоры окажутся плодотворнее, нежели острые ножи, все же ошибся.
Костюм насквозь пропитался вонючей жижей, а уж волосы… Как же хорошо, что кругом ночь. Впрочем, луна сегодня слишком низко скатилась, того и гляди в воду нырнет, большая, круглая, словно огромный яблочный пирог, что когда-то мамка пекла да всю деревню потчевала, а уж на свет расщедрилась… Немира глянула на ведьмаря и устыдилась. Уж какой она в их первую встречу замухрышкой предстала, но такой «красой» еще не бывала. Кое-как расплела косу, решительно скинула одежу и ступила в воду. Прохладные ключи мягко обвили ступни, затем колени, бедра, промочили укороченную рубаху, обняли грудь. Девица окунулась с головой и тут же вынырнула. Отвела волосы за спину. Странно, но вонючая жижа отстала легко, будто и не было ее вовсе, будто еще несколько мгновений назад она не забивала рот и нос, не придавливала к земле тяжелым грузом. Вода даже смрад унесла.
Девица поплыла, позволив себе малость насладиться прохладой озера. Затем добралась до лю?бого, что на отмели чистил штаны. Встала и словно невзначай обронила совет:
– Сними, удобней будет.
Войтех поднял голову. Луна и вода сделали свое коварное дело: мокрая рубаха прилипла к телу, бесстыдно выставив напоказ прелести девичьего тела, налитого жизнью и молодостью. Лицо ведьмаря наполовину пряталось во мраке, но это не помешало приметить, как вспыхнули темные глаза, как нервно подпрыгнул кадык.
