Немира медленно сделала шаг навстречу, потом еще. Остановилась. Ведьмарь не шелохнулся, не дрогнул. Разве что взгляд его стал пристальней, а дыхание – чаще. Девица подошла почти вплотную, сняла свой оберег и надела ведьмарю на шею, тем самым по древнему обычаю признавая Войтеха своим спутником по жизни. Тонкая кисть перескочила с золотого орла на крепкую грудь, нежно скользнула по коже, покрытой рубцами, полученными в схватках с чудовищами. Почти все из шрамов были Немире хорошо знакомы. Например, кривой след на плече – «подарок» ногай-птицы, что едва не отправила лю?бого в Навье. Четыре круглые застарелые впадинки – метки от когтей кикиморы с постоялого двора. Однако сыскались и новые, в основном небольшие, поверхностные. Кроме вот этого, ровного, длинного, вздыбливающегося под пальцами, протянувшегося от желудка, через живот и ниже. Помогая волхвицам в знахарстве, девица успела кое-что усвоить о видах ранений, а потому ведала наверняка: это порез от меча. Но ведь оружие чудовищ – когти да зубы. Неужто Войтеху пришлось сойтись в бою с человеком?
– Раньше его не было, откуда он?
Ведьмарь мягко перехватил ее кисти и поднес к своим губам. Горячие поцелуи один за другим посыпались на ладошки, пальцы. Немира затрепетала. Войтех завел ее руки себе за шею, обхватил гибкий стан и по-звериному впился губами в девичий рот. Но вдруг резко отстранился и, посмотрев на берег, прохрипел:
– Я не могу.
– Ты же сам сказал, что он проспит до утра, – девица приподнялась на цыпочки и поцеловала колючий подбородок, затем шею, одну из меток кикиморы…
– Дело не в нем, – Войтех осторожно, но твердо опустил ее руки и со сдавленным рыком нырнул вправо.
– Ты шутишь? – едва не плача спросила девица, когда темная голова показалась над водой. Боги, за что же вы послали ей такого… такого…
– Нужно забрать лошадей.
– Гаевки ушли, кто же их тронет?
Мужчина не оборачивался.
– Войтех! – крикнула Немира, обида перешла в злость. – Сколько еще ты будешь надо мной издеваться?
Ведьмарь замер, затем медленно обернулся.
– Ты так считаешь?
– Именно! Каждый раз, когда я тянусь тебе навстречу, ты отворачиваешься. Ты сам сказал, что я тебе небезразлична. Так неужели все дело лишь в том, что ты ведьмарь? Не верю!
Какие-то мгновения Войтех смотрел на нее так, словно что-то собирался открыть, но потом вдруг передумал, упрямо выбрался на берег:
– Нужно забрать лошадей. И хоть немного поспать – рассвет близок. Поговорим позже.
– Погоди! Войтех! Войтех, не смей уходить! – От гнева и досады Немира топнула и, потеряв равновесие, упала, подняв кучу блестящих брызг. Когда же сумела выбраться, ведьмарь уже скрылся в чаще. Да что ж такое-то?!
Ярость схлынула слишком быстро, освободив место обиде, та споро заполонила всю сущность. Немира, сдерживая слезы, выполоскала одежу, лук и хотела распалить огонь, но вся поклажа, как и лошади, осталась там, на поляне. Потому она просто присела подле спящего мальчика и уставилась на серебристую дорожку, устланную луной. Внезапно голову снова посетило острое желание сбежать. Пожалуй, до главного чародея Смедина девица вполне смогла бы добраться и сама, без человека, что руками и ногами отталкивает собственную любовь. Одной, наверное, даже как-то легче.
Ой, оберег! Рука невольно зашарила по груди. Оберег-то остался у Войтеха! Как же без него к чародею-то? Но внезапно на уста набежала усмешка – подвеску не вернул, а стало быть, не все потеряно.
Спутник вернулся довольно быстро, распалил костер, но возобновлять разговор не спешил. Обида и Немире сковала горло, не позволяя проронить ни звука. Поэтому девица просушила одежу и легла спать. Для начала ей необходимо устроить судьбу этого бедняжки, а там видно будет. Все ж утро вечера мудренее.
Глава 17
Оберег
Проснувшись, Немира обнаружила себя в объятиях вызволенного мальчика. Видать, продрог совсем. Костер-то давно приказал долго жить. Ребенок сопел в самое ухо, а вот тощая ручонка вовсе не по-детски стискивала грудь спасительницы. Девица осторожно выбралась из цепкого захвата и тут же наткнулась на недовольный взгляд черных глаз.
– Нечего с ним церемониться, ехать пора.
Немира обратила взгляд к небу. Кровавый рассвет только занялся.
– Пусть еще малость поспит, он так настрадался.
– Настрадался? – хмыкнул Войтех и, не дожидаясь ответа, продолжил собирать поклажу в дорогу.
Девица присела подле ребенка. И внезапно обнаружила, что на грязных босых ступнях не осталось ни малейшего ожога. Конечно, ведьмарь многие хвори способен отвести, но чтоб вот так, с первого раза и бесследно… А ведь гаевки расстарались на славу – пламя не единожды ребячью плоть точило.
