– Погоди, милок, – сказала Дубине Юга.
– Что такое? – Гигант с трудом сохранил в гласе спокойствие, ему почти каждый миг чудилось, что ведьма только и выжидает, чтоб воспользоваться ослабевшей бдительностью и выпить его силу.
– Да не страшись ты так, – хихикнула спутница. – Не трону я тебя. Пока. Обещаю.
Дубина тут же решил, что ни за что не позволит этому «пока» наступить.
– А хорошо ли ты стреляешь?
– За полверсты белке в глаз бью, – приврал верзила, надеясь, что, может, хоть это малость устрашит ведьму. – Только ни лука, ни стрел не имею.
– А ничего. У стражников позаимствуем.
– Эй, чего вошкаетесь? – окликнул отставших недовольный глас Лисицы.
– Сейчас, батюшка. Доделать кой-чего надобно.
Главарь молча развернул коня и направил по большаку, прочь от стен Кревина.
– Вон ту птичку видишь? – шепнула на ушко Дубине Юга.
– Где? – едва не вздрогнул Дубина от притиснувшейся ведьмы.
– А вон на самой пике частокола примостилась.
– Ворон, что ль?
– Верно, милок. Сбил бы ты этого соглядатая. Подлец все ведьмарю выбалтывает.
– Птица? – не поверил верзила.
– Птица, ага.
Дубина соскочил с коня. Вырвал у сопящего стражника из рук лук и стрелу, нацелил на ворона. Выстрелил.
– Дубина! Как есть дубина! Белке в глаз он бьет! – посетовала ведьма на нерадивость лучника, провожая взглядом взвившегося в небо соглядатая. Ловко спрыгнула с седла. – Дай сюда!
Юга выхватила лук из здоровенных лап, подобрала стрелу и отправила ее вдогонку стремительно уменьшающейся в размерах птице. Дубина уже почти пренебрежительно хмыкнул, но вдруг заметил, что черная точка камнем падает с рассветного неба.
– Подбила, – потрясенно выговорил он.
– Учись, покуда я жива, – зловеще улыбнулась Юга, – или ты жив…
Дубина глянул на ведьму, но та лишь невинно пожала плечиками и попросилась обратно в седло.
– Эй, Немира, просыпайся! – резкий оклик постояличихи и стук в дверь быстро согнали сон. Немира открыла веки и тут же припомнила все, что произошло ночью. Настроение испортилось вмиг. Подниматься не хотелось. Но еще больше не хотелось оставаться в этой хате.
А потому самое время поскорее одеться и покинуть постоялый двор. Она даже есть не станет!
– Я тебе одежу принесла.
Немира сползла с кровати и подошла к двери. Приоткрыла. Через образовавшийся зев забрала свой выстиранный наряд и вычищенные поршни, ни словечком, ни взглядом не одарив женщину. Но на хозяйку это проявление неблагодарности не возымело никакого действия.
– Собирайся поскорее, тебя Войтех ждет.
Девица захлопнула дверь много громче, чем требовалось. Но вместо брани услышала приглушенный смех и удаляющиеся шаги. Хмуро принялась одеваться. Чистая, пахнущая травами и кое-где даже заштопанная одежа приятно облегла тело. Но вместо признательности в сердце вспыхнула злоба.
Немира заплела косу, обулась и направилась вниз, по пути представляя, как ее нашел желтоглазый всадник и захватил в полон. А еще лучше ранил. Или даже убил! Вот тогда небось ведьмарь почувствовал бы свою вину! Но, конечно, представления дальше головы не пошли. Уж больно страшно было встретиться с тем лиходеем снова. И дайте боги, того не случится.
– Ешь скорее и пошли, – вместо приветствия произнес ведьмарь. Немира хотела было сказать в ответ что-нибудь колкое, но, так ничего и не придумав, уселась за стол. Перед носом опустилась тарелка с целой стопкой румяных кружевных блинов. От их чудесного аромата ноздри затрепетали, рот наполнился слюной.
Ладно, голодовку можно и позже объявить.
– И когда только напечь время сыскалось? Поди, ночью-то занятия поважнее были, – недружелюбно сказала девица.
– Ты что любишь – сметану али вареньице? – добродушно поинтересовалась хозяйка.
Надо ж, и ухом не повела на едкое замечание.
– Все одно, – буркнула Немира и принялась есть. Лакомство прямо таяло во рту, но девица старательно делала вид, что ей ужасно невкусно.
– И ты б еще съел. Дорога дальняя, – предложила постояличиха, улыбаясь гостю.
– Благодарствую, хозяюшка, сыт я.
Сыт! Ведает Немира, чем именно он сыт. От вновь всколыхнувшейся злобы девица ухватилась за края тарелки – и та вдруг раскололась.
