заныла еще сильнее, точно он всю ночь глушил брагу вперемешку с медом да пивом. Только не было этого. Он вообще себе не позволял такого уже как весен десять. Ибо слабость по материнской линии имел. Да и чародей княжий голову на отсечение давал, что зеленый змий к корчмарю болей не подползет и на версту. Недаром же мужик каждый день зелье ведьмарское, на травах настоянное, глотал да от косого взгляда Апивня-искусителя[13] раз в месяц обряд проводил. И все это удовольствие таких денег стоило… Но все эти размышления превратились в пшик, когда хозяин понял, что ночь он провел на недовычищенном полу. Да там же нашел своего помощника, который только что проснулся и, морщась, схватился за больную голову:
– Что случилось? Я помню, как мел пол, а затем как есть рухнул в собранные в кучу ошметки.
Мозолистая рука тут же вытащила из курчавых волос стружку да зловонный очисток.
– Сам не понимаю, что такое, – корчмарь и подобными воспоминаниями поделиться не мог. Но одно знал точно – не пили они. Стало быть, ведьмовство. – Надобно девок проверить. Сходи к ним.
Помощник кивнул и тут же застонал. Но на ноги все-таки поднялся, поплелся наверх.
Корчмарь хлебнул холодного кваску. Надобно к чародею поскорей обратиться. Пускай от всего разом избавляет. А коли Рыжая расстарается, так малыми затратами обойдется. Мужик сделал еще пару глотков – резковатый напиток отгонял боль.
Внезапно сверху долетел истошный вопль работника, а следом – топот и крики девок, один за другим, точно по цепочке. Корчмарь вмиг побледнел и поспешил на второй этаж. Еще на последней ступеньке он понял, что с княжьим чародеем придется рассчитываться самому – у опочивальни Рыжей столпились все, кто здесь жил и работал. Девки испуганно озирались и строили догадки. По обрывкам фраз он догадался, что случилось, и мысленно попрощался с пузатым красным кошелем.
– Что случилось? – спросил он.
– Там… Там! – стал заикаться работник, тыча пальцем в комнату.
– Ведьмовство! Заклятье! – в благоговейном ужасе шептали девки, давая проход хозяину.
– Расступитесь! – корчмарь зашел в опочивальню. Забившись в самый угол, отвернувшись ото всех, прямо на полу сидела сгорбленная фигурка. Узенькие плечи сотрясались от беззвучных рыданий, с головы на спину ниспадали выцветшие космы.
– Эй, девонька, что случилось? – мягко спросил он, уже почти подготовившись к тому, что сейчас увидит.
– Сам погляди, – всхлипнул старческий голос, и Рыжая обернулась. Точно. Вместо девоньки на него смотрела ветхая старуха со сморщенным, точно высушенная слива, ликом.
– Давно это с тобой? – ахнул корчмарь. И хотя он еще не запамятовал, что с блудницей подобное уже происходило, а все ж сдержать ужаса не мог.
– Не знаю… – раздались скрипучие рыдания.
– Ну-ну, мы княжьего чародея покличем, авось поможет, – корчмарь присел подле девки. Хотел было приобнять, но вдруг передумал. Что, если ворожба эта заразная?
– Меня та ведьма за руку ухватила, – всхлипнула бывшая раскрасавица и провела скрюченными пальцами по своей усохшей ладони.
– Вона как… – выдохнул хозяин и поглядел на рабочего. Резко встал. – А ну-ка, выметайтесь все!
Девки мигом выпорхнули из опочивальни. Корчмарь снял с пояса ключ и запер Рыжую.
– Ты покуда тут посиди, – обратился он через дверь, а затем повернулся к остальным, что еще не покинули коридора, и добавил куда тише: – Чтобы никто к ней не смел заходить, покуда чародей не осмотрит. Мало ли чего… А сейчас брысь по своим комнатам, и чтоб вниз ни ногой. Сам к вам клиентов пришлю, если те вообще пожалуют.
Девки подхватили устами это «мало ли чего» и, наделив его страхом, разнесли по своим комнатам.
Глава 8
Дорога
Сосны сменились пышными елями, нехотя расступавшимися перед всадниками. Затем последовали бурые плешивые поля, затопленные луга. Немира давно потеряла счет времени, ибо солнце спряталось за сросшимися воедино свинцовыми тучами. Сначала она постоянно чувствовала, как что-то екает в животе от каждого движения спутника, как учащается дыхание и быстрее бьется сердце, стоит мужчине прижаться сильнее или чуть отодвинуться. Но когда по обеим сторонам тропы снова выстроились ели, не осталось ничего, кроме ломоты в спине, непривычной к длительным поездкам верхом, а еще нескончаемого урчания в желудке. Эти жалобы тела говорили яснее ясного – время близится к обеду. А все ж обращаться к ведьмарю девица не решалась, хотя внутри так и свербело.
– Спешиваемся, – это было первое слово, что Войтех проронил с момента, как они покинули постоялый двор. Всего одно, но тон выдал – мужчина все еще сердится.
– Почему? – все же спросила девица. Авось слово за слово зацепится, а там, глядишь, разговор сладится, за которым и лед растает.
– Надо.
Вот и весь разговор.
– Ты все еще злишься?
– Нет, – хмуро ответил Войтех и снял девицу с седла.
