– Не ходи кругами, – прорычал едва сдерживающий себя главарь.
– Ногай-птицы – славные существа. Только вот загвоздочка имеется…
– Ну?! – потребовал пояснений бандюга.
– Прикормить их надобно, – хихикнула Юга.
– Ну так прикармливай. Зазря, что ль, лошадей извели?
– Э нет. Крут у птичек норов. Конями усладить его не выйдет.
– Чем же?! – вконец разозлился Лисица и обнажил меч. – Говори скорей, крыса!
– Так человечинкой, – буднично пояснила ведьма и улыбнулась так, словно предложила главарю цветочек понюхать.
– Ты что же? – вмешался подоспевший Дубина. Он сильно прихрамывал – неудачно соскочил с падающей лошади. – Хочешь нами чудищ накормить?
– Зачем же нами? – невинно переспросила Юга и ткнула пальцем в сторону, откуда только что приковылял бывший охранитель. Там двое полегли.
– Ты что?! Спятила?! Они еще живы! – взревел здоровяк.
А вот главарь заметно расслабился. На его лице появилось странное выражение удовлетворения. Желтые очи сузились.
– Ой, какое там живы! – отмахнулась ведьма. – Казлейке грудину проломило да ребром легкое пробило. Ну, день-другой в агонии пробьется и все равно издохнет. Да и твой приятель недалеко от пацана ушел: у него хребет сломан, все равно ходить не сможет. Хорошо хоть, сознание потерял, не то бы в муках корчился.
– Да ты!.. – взревел Дубина и кинулся на Югу. Сейчас на месте порешит гадину! Но резкий рывок отбросил гиганта назад. Мужик приземлился на пятую точку и захлопал глазами, пытаясь понять, кто ж его так, словно тряпичную берегиню…
Лисица? Надо же… Ни в жизнь бы не признал верзила в главаре такой силищи.
– Не трожь. Верно крыса молвит. Калеки нам без надобности. Тем паче не жильцы они. Делай, что надобно, – велел главарь и отошел в сторону, потирая ноющую руку.
– А ты, милок, не иди супротив меня, – шепнула ведьма Дубине, – а то ведь ногай-птица пожрать любит. Клюв у нее крепкий, когти что сталь… А ты вон какой большой, вкусный…
Мужик в страхе отшатнулся. Юга подошла ближе, нежно провела пальцем по щетинистому лицу и обворожительно улыбнулась:
– Вот и правильно, милок, вот и правильно. Я ведь и полечить твою ногу могу, а могу и на обед ногай-птичкам отдать. Целиком. Всего тебя. Да не боись! – захохотала ведьма. – Шучу я так. Шучу.
Вот только черные очи такой злобой вспыхнули, что Дубина тут же дал себе новый зарок – при первом же удобном случае бежать прочь от таких спутников. Ни злата ему болей не надобно, ни сребра, ни каменьев самоцветных! Своя шкура куда приятнее к телу, живому, целому, а не разорванному в клочья стальными когтями или ублажающему старые ведьминские телеса, что только с виду молодыми кажутся. И зачем только он, дурак, корчму покинул? Позарился на обещанные богатства! Сидел бы себе, медки хмельные да пиво ячменное потягивал, девок за срамные места похватывал. А теперича… Тут бы в живых остаться.
– Ушли, – скорее досадливо подытожил, нежели спросил подоспевший Серпутий.
Ведьма резко отстранилась от бывшего охранителя и принялась готовиться к ритуалу по привлечению ногай-птиц. Лисица и плечом не повел, продолжая вглядываться в реку, скрывшую беглецов. Дубина же только и сумел, что кивнуть.
– Что-то случилось? – уточнил прибывший мужик, пытаясь стереть с головы запекшуюся алую дорожку – видать, и ему не довелось удачно соскочить с коня. Хотя, если сравнивать с Кувалдой и Казлейкой, ему повезло.
Дубина снова ограничился только жестом – мотнул головой.
– Все добре, милок, – мерзко хихикнула Юга, – просто ему не шибко понравилось, что я хочу на подмогу птичек подманить.
– Каких птичек? – насторожился Серпутий, переводя внимательный взгляд с Юги на Дубину и обратно.
Здоровяк отмахнулся и встал.
– Каких-каких, тех, что ногай зовутся, – подмигнула ведьма.
– Ногай? Ногай-птиц? – ахнул Серпутий, обращаясь скорее к главарю. Но тот так и не удосужился ни ответить, ни повернуться.
– Ты что, глухой? – фыркнула Юга, раскладывая на земле какие-то склянки, кости да головешки. – Чего переспрашиваешь?
Мужик сглотнул и поспешил к реке.
– Ты куда? – спросил Дубина.
Серпутий лишь поманил за собой. Здоровяку повторять не понадобилось – мигом следом поскакал, даже подвернутая нога пылу не сбавила.
– Эй, пригожий мой, – окликнула Дубину ведьма. Тот обернулся. – Ты сильно не задерживайся, а то птичкам-то особливого приглашения не надобно – учуют корм, тут же появятся.
Бывший охранитель кивнул и прибавил скорости. Лишь только Серпутий оказался у сноровистой реки, как тут же принялся черпать ледяную воду ладонями, лить себе на башку и тереть так, точно от этого его жизнь зависела.
– Ты чего? – спросил Дубина.
– Как это чего? Разве ты не ведаешь, что это крылатое отродье больше всего на свете человеческую плоть любит?
